Куда делся секс? (сборник) - стр. 3
Но дело не в этом, и речь не о стыде. А об отвращении.
Едва люди, с трудом прикрывая возбуждение ханжеством, представляют себе этот голый бадехауз, как тут же их осеняет, что никакого фейсконтроля там нет, – и любой человек, любого возраста может оказаться и в бане, и на голом пляже, и даже в секс-клубе. Даже старик. Даже восьмидесяти лет.
А в Германии, например, старики энергичные. Их много везде: и в термах, и на пляжах, и в клубах.
Центр Берлина, «Европа-центр», на крыше – бассейн, лужайка. Приходит пара лет семидесяти, они очень смуглые (немцы жарятся на солнце почище итальянцев), кожа в мелкую складку, у него причиндалы до колен висят. Ты на них смотришь и вдруг вспоминаешь обрывки разговоров и выражение лиц твоих русских знакомых, которые считают старость уродством.
– Фу, какая гадость, обвисшие…
– А что будет с татуировкой через тридцать лет?..
– Смотреть противно…
В секс-клубах можно увидеть людей очень разного возраста. Причем те, кому за шестьдесят, выглядят даже более стильно, чем молодые. Седой мужчина в черных шортах и белом галстуке-бабочке на голом торсе. Он, кстати, в отличной форме – тут вообще принято следить за собой, ходить в спортзал, бегать, плавать.
А к моему другу в Москве в самых обычных клубах подходят, спрашивают, сколько ему лет, восторгаются, что в пятьдесят девять он не спит ночью, а танцует, развлекается.
В любом клубе где угодно, от Берлина до Лондона, ты увидишь людей старше пятидесяти. На концертах, просто на танцах, в барах с музыкой или без нее.
Здесь другое представление о возрасте активности. Если кому-то хочется в семьдесят лет пойти на фестиваль и услышать Arctic Monkeys или выпить в баре Mobel Olaf, на него не будут смотреть как на диво дивное.
Везде, кроме Москвы. Тут какая-то возрастная самоцензура. Если тебе сорок лет, ты уже скорее торчишь в ресторане «Дом 12», чем в клубе «Родня».
У нас, как у многих развивающихся стран, нет культуры возраста.
Больше всего унижений достается, конечно, женщинам – это прекрасное оскорбление «молодится».
На берлинском пляже я заметила женщину с ребенком. Непонятного возраста. От пятидесяти до шестидесяти. Выглядела она отлично. Накачанное тело, татуировка на всю руку, хорошая стрижка, белый купальник. Но она смотрелась классно не в том смысле, что выглядела молодо. И неопределенность ее возраста была не в том, что она издалека могла сойти за двадцатипятилетнюю. А в том, что она была очень стильной, и ей, судя по всему, в голову не приходило ухаживать за собой так, как это делают истерические дамочки, которые плотно сидят на ботоксе и мезотерапии. Потом оказалось, что это лесбийская семья – пришла ее партнерша.