Кто в тереме живёт, или Хроники мелкого рантье - стр. 59

– Хватит, я сказала. Приехали. Станция Березай, кому надо – вылезай…

Крылов вынимает из кармана чистый лист бумаги и, расправив, кладёт его на край стола.

– Да, и насчёт размена… Вы набросайте тут, какие варианты вас устроят. По районам, по метражу. С Виктором поговорите, чего он хочет. А я, когда вернусь, всё перепечатаю и дам объявление в бюллетень. Только не забудьте, ладно? А то уже март всё-таки. А договаривались, что начнём размениваться в феврале…

Отчим хмыкает:

– Во жизнь, Галь! Опять провинились…

Он поднимается и идёт к двери. Потом оборачивается и, ковыряя спичкой в зубах, оценивающе смотрит на Крылова.

– Я, если чего обещал кому – я помню…

Мать прячет листок в карман халата.

– Конечно, Алёша! Вот вернёшься, сядем и обсудим всё по-семейному… Так сколько тебе водки-то нужно? Бутылку, две? А икра только красная осталась. Чёрной была одна баночка, так её на Новый год изничтожили…

Она провожает Крылова до лифта. Затем быстро-быстро крестит ("…Иисусе Христе… Спаси и сохрани Алёшеньку… Иисусе Христе…") и что-то протягивает в ладони.

– Надень.

– Это что?

– Крестик.

– Зачем?!

– Надень, говорю!

Крылов послушно надевает. Мать крепко чмокает его в щёку.

– Прилетишь – сразу позвони!

– Обязательно, мам.

Из подъезда Крылов выходит, сгибаясь под тяжестью старого походного рюкзака. В нём содержатся: его летние вещи, упакованные в полиэтиленовый пакет с надписью "Слава Первомаю!", две бутылки "Пшеничной", баночка красной икры, трёхлитровая банка сливового варенья, квёлый кабачок величиной с артиллерийский снаряд, а также половинка скумбрии, завёрнутая в газету "Красная звезда". В правом кармане крыловской куртки болтается одинокий патиссон, не уместившийся в рюкзаке.

"…Так. Программа предполётной подготовки пройдена успешно. Более того! Она даже перевыполнена, если учесть гонорар от Стаса и кучу жрачки за спиной. И насчёт размена, кстати, я удачно вклинился: сказал всё, что требовалось, но при этом – без нажима и напряга. Просто напомнил деликатно, что пора бы и ускориться… А вот Пал Палыч сегодня явно не в духе. Всё про отдачу какую-то плёл. Да будет вам отдача, будет! Погодите чуть-чуть. Вот диплом получу, на работу устроюсь и смогу вам подбрасывать энные суммы. Хошь на бензин, хошь на пряники…"

Он пересекает двор и, немного подумав, сворачивает к магазину "ЭЛЕКТРОНИКА", чья вывеска броско пылает на противоположной стороне улицы. Он приближается к витрине, покрытой лёгким морозным узорцем, и, затаив дыхание, вглядывается туда, в манящий магазинный сумрак, где на стеллажах уютно мерцает, подмигивает и переливается всеми цветами радуги его давняя и – увы! – пока что абсолютно несбыточная мечта. Имён у этой мечты целых пять и все, как на подбор, звучные: "Темп", "Рубин", "Рекорд", "Электрон", "Славутич". И вид она имеет весьма футуристический: пластиковый корпус, солидный экран-иллюминатор, а сбоку – дюжина элегантных клавиш и рычажков, открывающих доступ к феерии цвета и звука.