Кто убил скорпиона? Два детектива под одной обложкой - стр. 54
– Трудно… почти никак… насолил он многим, но за это не убивают – пробубнил Исайчев в расчёте на то, что Ольга не услышит. Но она услышала и появилась в проёме открытой в её кабинете двери.
– Мцыри, ты у Сибукова был?
Михаил отрицательно покачал головой.
– Завтра собираюсь… У меня помимо «Дела Сперанского» в портфеле больше двадцати «жутей» разного калибра. Не успеваю, хоть ночуй в конторе…
– Это ты брось, – отозвалась Ольга. – Ночевать нужно под боком у любимой женщины. У тебя, Мцыри, есть любимая женщина?
– Есть, ещё какая любимая…
– Ну? – Ольга вышла в гостиную, где на диване, вытянувшись, возлегал Исайчев:
– Что, ну? Отстаньте, любимая женщина, я отдыхаю…
– Возьми с собой к Сибукову, а? У меня завтра окно с утра… – умоляюще попросила Ольга.
– Я ещё не созванивался…
– Так, давай сейчас договоримся. Хочешь, позвоню?
– Давай! Мне неудобно, поздно уже. А вы, сударыня, на правах старой знакомой можете…
– Ну, ты и лодырь, Мцыри! Я твою работу последний раз делаю, понял?
– Да понял я, понял… – прикрывая глаза, лениво ответил Михаил.
Ольга ушла в кабинет и вновь появилась через несколько минут.
– Не спать! – гаркнула она Исайчеву в ухо. – Завтра в двенадцать он нас ждёт.
– Что ж ты так кричишь? – Михаил, не открывая глаз, отвернулся от Ольги, уткнулся носом в спинку дивана и засопел. – Можно я чуть-чуть дреману, совсем чуть-чуть, всю ночь на происшествии торчал…
Ольга взяла с кресла плед, укрыла им гостя и едва слышно прошептала:
– Спи, дорогой, пока спится. Я давно уже не могу…
Кабинет полковника Сибукова в военном училище выглядел аскетично: шкаф, стол, стул, сейф и два кресла, на стене гравюра «Воздушный бой». Картину нарисовал друг в память своего отца – лётчика, погибшего в небе над Киевом в первые дни Отечественной войны. Чеченская унесла друга-художникав и оставила Владимиру Григорьевичу глухоту на одно ухо. Они воевали вместе.
Сибуков принял гостей радушно. Ольгу обнял и расцеловал, усадил в кресло. Кресло Михаила пододвинул поближе к себе, объяснив это без слов просто постучал указательным пальцем по больному уху.
– Воевали? – спросил Михаил.
Сибуков кивнул и добавил:
– Контузия, но вспоминать не хочу. Давайте-ка, лучше чайку организую, – и тут же вынул из сейфа электрический чайник, включил его в сеть.
– Я приготовил то, что ты просила, Олюшка. Вот альбом нашего выпуска… здесь все курсанты и вместе, и отдельно, и в групповых фотографиях.
Сибуков протянул Исайчеву альбом.
– Смотрите. Мы там молодые… Ты знаешь, Олюшка, я не очень дружил с твоим дядей. Больше с твоей мамой. Мила была старше нас, молодых салаг, на шесть лет. Мы всё, кто был вхож в ваш дом, относились к ней с трепетом. Я в то время иногда подумывал, будь хоть на годок старше её – женился бы, точно женился. Но Мила относилась к нам, как к братьям, причём младшим… – Сибуков отключил вскипевший чайник, вынул из ящика письменного стола одноразовые стаканчики и, сунув в них чайные пакетики, начал разливать кипяток. – Пусть немного остынет, а то пальцы обожжёте…