Кто ты, Гертруда? - стр. 38
– У тебя, значит у нас, – ответил Пит, как будто не расслышавший издевки в ее ответе.
– Ну, я пошел!
– Иди, и ни чему не удивляйся, – ответила Жанна, – я знаю, какой ты впечатлительный.
– Ничему не удивляюсь. Ушел.
– Удачи! – Лев пожал свои руки, в знак поддержки, – ну что, сестренка, рассказывай!
– Рассказывать нечего, – Жанна присела на освободившееся место Пита, – тем более при посторонних.
«Опять завелась», – Эл хотелось закрыть эту тему, не дав ей начаться.
– И правильно, Жанна, не нужно ничего рассказывать при мне, ужас как не люблю чужие секреты.
– Ничего себе таинственность, – Льву хотелось скрасить очередной неловкий момент, созданный Жанной, – ну, не хочешь, как хочешь.
Все замолчали. Только теперь Эл услышала, как прелестно пели птицы, как упоительно жужжали пчелы в саду у бабы Гертруды. «Какой уютный тенистый сад был выращен этой одинокой женщиной, а может не одинокой. Не важно. Важно сейчас было понять это очередное послание. Почему ей на пути встретилась эта незаурядная женщина, по имени Гертруда? Почему Гертруда? А может именно она поможет мне теперь, теперь, когда все так запутанно? Но чем она может мне помочь? Пожалуй, стоит пойти “погадать”», решила Эл.
– Лев, а ты пойдешь туда? – спросила Эл, нарушив молчание.
– Нет, Гертруда, не пойду. Я пошутил, что мне это интересно. Не верю я во все такое, мистическое.
– И тебе не интересно узнать свою судьбу?
– Вряд ли эта женщина ее знает. И потом, я хозяин своей судьбы, и только от меня зависит, какой она будет.
Эл понравился его простой и внятный ответ.
– Он отрицает все, что необъяснимо наукой, – похоже, Жанну уже отпустило, и она вновь была готова к общению.
«Почему так? – подумала Эл, – почему родные брат и сестра, от одной матери, что называется, и такие разные? Лев прост и понятен, без пафоса и кривляний, а эта Жанна полная противоположность ему. У них небольшая разница в возрасте, значит не в этом дело. Может быть, они разные “по половому признаку”? Он – мальчик, она – девочка, но что из того? Интересно, а как бы это было у Эл, будь у нее брат или сестра?»
Эл никогда теперь этого не узнает. Ей было ясно одно, сейчас бы она чувствовала себя не такой одинокой. «Как странно, у бабушки был Орден “Мать героиня”, мама росла в многодетной семье, их было шестеро. У отца было два родных, старших брата, а им с мамой и одного ребенка нельзя было иметь, опасаясь за здоровье мамы. Мама родилась с тяжелым, врожденным пороком сердца, но она была невероятно сильной личностью и смелым человеком по жизни. И тут дело не в современной “безбашенности и любви к экстриму”, тут другое. Зная, что про свой недуг, еще в школе, она записалась на плавание, получила юношеский разряд, наверное, решив для себя жить, как обычный “здоровый” человек, а уж сколько это продлится, как Бог даст, хотя вряд ли она так для себя это формулировала, с ее “ортодоксальным атеизмом”. С серьезнейшим диагнозом, почти приговором, она жила полноценной жизнью, никогда, никому, ни на что, не жалуясь, не жалуясь настолько, что когда она скоропостижно скончалась в сорок два года, для многих стало новостью, что она была “сердечницей” и перенесла серьезную операцию на сердце. После той операции врачи сказали отцу, что проживет она еще максимум три года, мама прожила девять лет. Эл узнала об этом уже после ее смерти, от отца. Девять полноценных лет, имея семью, защищая диссертацию, выпуская передачи на телевидении, получив в Москве заказ на написание книги. Ей предстояло поехать во Францию, для работы над книгой и сбора материала, так как главный герой ее будущей книги, провел последние годы в эмиграции, и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Мама никогда не стояла на месте, ее жизнь всегда была полна грандиозными идеями. Не успела…