Кто-то должен умереть - стр. 30
– Рудников.
– И хорошо жила?
– Да.
– Что же это, – он ронял пепел на пол и машинально растирал серые комочки подошвой тапка. – Все хорошо живут, все женятся, детей рожают… Только с Юлькой было что-то не так.
– Может быть, мне лучше пойти, – Настя так и не присела. Все это время она простояла у стены, наготове. Она знала: лучше быть начеку и сразу убежать, – и все время повторяла про себя слова родителей – никому ничего не говори, не светись, не называй своего имени…
– Постой… – Старик продолжал курить. – Ты меня не бойся. Я не знаю, что делать. Ко мне ходят, спрашивают про них, про ее трех мужей. А что я могу сказать?
– Трех? – Настя так и прижалась к стене. – Желтый высохший лист драцены с легким стуком упал на пол. Девушка проводила его взглядом. – Как – трех? Каких – трех?
Старик поднял взгляд:
– А что тут такого? Три раза выходила замуж. И вот начали приставать: первые два мужа в розыске, третий – убит. Ходят ко мне, ходят… Говорят: если кто из ее знакомых появится – сразу сообщить.
Настя молчала. Сказать было нечего. Идя сюда, она ожидала чего-то другого. Например, столкновения с женой Николая. Обмена репликами, возможно, даже оскорблениями. «Я его жена!» – «А меня он любил!» Все представлялось напыщенным, однозначным – как было в сериалах, которые постоянно смотрела ее мать и которые, волей-неволей, краем глаза видела сама Настя. А тут… Полутемная, странная квартира. Прорванные трубы, заплаканный старик, который одновременно докуривает сигарету и хватается за сердце. И вот еще эти три мужа…
– Деточка, – неожиданно ласково обратился к ней тот. – Забыла бы ты об этом!
И, раздавив окурок, добавил:
– Не знаю, что случилось с моей дочкой, но все-таки… Все-таки мне кажется, дело нечисто. Если ты ничего не знаешь – лучше иди, откуда пришла.
– Я не могу, – Настя наконец преодолела немоту. Губы слушались плохо, но она все-таки говорила. – Понимаете, дело даже не в том, что его убили… А только мне нужна была правда, а правды между нами не было.
– А между кем она есть?
– Не знаю, – девушка подошла к столу и старательно затушила тлеющий окурок. Она терпеть не могла табачного дыма. – Может быть, правды нет вообще.
– Нет правды на земле, но нет ее и выше, – процитировал Пушкина старик и вдруг заулыбался. Нельзя было сказать, что улыбка шла к его лицу, но девушка тоже улыбнулась ему в ответ. – На самом-то деле правда есть, – он неожиданно сменил тон и посерьезнел. – Вопрос в том, хочешь ее узнать или нет?
– Хочу!
– Да и я бы хотел, – он тяжело поднялся со стула. – Ты в самом деле, любовница Николая?