Кто смеется последним - стр. 15

Впрочем, все мои мысли в этот момент занимал Томсон, который, сидя в машине, ждал, когда же загорится свет в моих окнах. Я метнулся через коридор, отпер дверь и вбежал в квартиру. Не зажигая лампы, я приблизился к окну и осторожно выглянул на улицу. Его машина, конечно, была там. Я включил свет, затем не спеша, чтобы он сумел как следует меня рассмотреть, задернул шторы.

Только тогда Томсон завел машину и уехал.

Через пару дней, как раз когда я разбирался с утренней почтой, в мой кабинет влетел Билл Диксон. Мы не виделись всю прошедшую неделю. Он был занят на строительстве в пятидесяти милях от Шарнвилла.

– Привет, Билл, – сказал я, – ты когда вернулся?

– Вчера вечером. – Он бухнул свой тяжелый портфель на пол и сел, испытующе глядя на меня. – Я тебе звонил, но не застал.

Я был тогда на пляже, один, пытался придумать, как быть дальше с Глендой. Очевидно, что я оказался в непростой ситуации.

В ту ночь нашего вынужденного расставания, пока я наворачивал круги по гостиной, в голове снова и снова раздавался ее манящий голос: «Я так хочу тебя, Ларри!» – так что в итоге я отбросил предосторожности, пересек коридор и снова позвонил в ее дверь. Было полвторого ночи. Она не открыла. Я позвонил еще раз, но, услышав, как приближается лифт, испугался и ретировался в свою квартиру. Следующим утром перед уходом на работу я снова звонил в ее дверь, и снова без ответа. С работы я позвонил по телефону, как только разделался с утренней почтой. Без ответа. К обеду я уже был на взводе. Я должен был поговорить с ней! Причем так, чтобы не попасться никому на глаза. Если бы она была разведена, никаких проблем бы не было. Но я не мог отделаться от мысли, что ее муж может следить за ней и, если откроется, что мы любовники, это сильно ударит по моей репутации в Шарнвилле и повлечет финансовые трудности для нашей с Биллом компании. Звучит безумно по сегодняшним меркам, но я знал, каков Шарнвилл: у влиятельных людей должна быть идеальная репутация, а я теперь был влиятельным человеком.

Я пытался связаться с ней вечером и потом на следующий день тоже – без всякого успеха. Спустившись в гараж, я обнаружил, что ее машины там нет. Было больно и горько думать, что она уехала из Шарнвилла и я больше никогда ее не увижу.

Так что тем вечером я бродил по пляжу и размышлял, что же предпринять. Гленда была моей второй половинкой, той самой единственной женщиной в мире. Я ясно понимал это. Я даже готов был ждать два года, чтобы жениться на ней, конечно, если только не найду какое-то более быстрое решение. Обдумав все как следует, я решил, что надо бы узнать побольше о ее муже. Мне казалось, что, если я сумею встретиться с ним, поговорить и предложить ему денег, не посвящая в это Гленду, он может согласиться дать ей свободу. Ее ценность для меня нельзя было измерить в деньгах. Правда, большая часть моих сбережений была вложена в дело, но я был уверен, что Мэнсон без проблем одолжит мне двадцать тысяч долларов.