Кто разбудит спящего принца? - стр. 53
- Я вам совсем не понравился? – тут же погрустнел герцог.
- Почему не понравился? Думаю, вы достаточно интересный собеседник. Просто для знакомства и общения мне не нужен уровень вашего достатка. Если человек интересен, я готова с ним общаться даже без гроша за душой! – приободрила я Сунгурского. – А как ваше имя? Или я не достойно звать вас по имени?
Молодой человек тут же приободрился, приосанился и вскочил на ноги, снова отвешивая поклон:
- Анри! Меня зовут Анри!
- Очень приятно, Анри! – ответила я ему с улыбкой и тут же почувствовала сильный запах кислой капусты. Так, недовольного императорского величества мне для полного счастья еще не хватало. Я огляделась по сторонам. Но вокруг было пусто. Неожиданно перед герцогом вспыхнул золотой листочек, который он с легкостью поймал и тут же посерьезнел:
- Прошу прощения, но меня срочно вызывает его императорское величество! Надеюсь, мы с вами еще встретимся?
Я его, естественно, в этом заверила. Зачем раскидываться друзьями? А когда он удалился, спросила пустоту:
- Златан, и чем вы опять недовольны?
[1] Есть записи, что так успокаивали Елизавету Петровну.
[2] А.С. Пушкин «Евгений Онегин»
14. Глава 13
- Златан, и чем вы опять недовольны? – спросила я пустоту, догадываясь, что мой визави находится где-то рядом. Запах капусты стал в разы сильнее, практически невыносимым. Но в этот раз он почему-то вызвал у меня лишь истерический смех, который я, естественно, постаралась сдержать. Неожиданно из пустоты со мной рядом донеслось приглушенное ворчание, затем что-то зашелестело и послышались шаги, но видно никого не было. И по ослабевающему «аромату» я поняла, что регент ушел.
А еще стало ясно, что монах меня ревнует! Или я выдаю желаемое за действительное? Но почему тогда он был так недоволен моим разговором с Сунгурским? Все же было в рамках приличий. Или я что-то не понимаю?
Во-вторых, в этом мире есть шапки-невидимки? Вот тот факт удивления не вызвал совсем. У нас на Земле я видела по телевизору разработку плаща-невидимки, который с помощью встроенных камер отображал в себе окружающее пространство, делая человека невидимым. А в Бронштейре при наличии магии, это вообще было плевое дело.
Нерешенным оставался лишь третий вопрос: что мне делать со своими чувствами и чувствами монарха-монаха? На него ответа не было. Я уже кажется говорила, что была знакома с монахом отцом Дионисием, в миру Сергеем Крестовским. Красивый статный мужик. Что привело его в обитель мне неведомо. Но свое послушание он нес честно и был рукоположен в батюшку нашего храма, в который я изредка наведывалась и даже однажды умудрилась исповедоваться о всех своих мирских грехах.