Кто посеял ветер - стр. 55
– Ты холодная, как лед.
– Вероятно, в подвале у меня замедлилось кровообращение. – Пия злилась на себя за свою слабость, за то, что потеряла контроль над собой. Хеннинг, сочувственно смотревший на нее, протянул руку и убрал с ее лба пряди волос. Пия отпрянула назад. Она не нуждалась в сочувствии, тем более со стороны бывшего мужа.
– Прекрати! – фыркнула она.
Хеннинг отдернул руку.
– Ну ладно, нужно продолжать работу, – сказал он. – Пошли, если ты действительно чувствуешь себя нормально.
– Да, конечно.
Пия дождалась, когда Хеннинг выйдет из туалетной комнаты, и посмотрелась в зеркало. Несмотря на загар, ее лицо выглядело бледным и болезненным. Она двадцать лет служила в полиции, из них десять в К-2, и наблюдала зрелища похуже, нежели труп Гроссмана. Почему обычная процедура вскрытия вызвала у нее такую реакцию? Никто не мог предположить, что это так на нее подействует, иначе ее, наверное, направили бы в службу психологической помощи!
– Возьми себя в руки, Пия, – произнесла она вслух, обращаясь к своему отражению в зеркале, затем повернулась, вышла в коридор и направилась обратно в секционный зал.
Он стоял на углу улицы, за высокой лавровишней, и терпеливо ждал, когда ее автомобиль выедет из ворот и повернет налево, в сторону города. Постояв для перестраховки еще пару минут, завел мотороллер и поехал домой. У него было не так много времени. Она ехала явно не в офис и не в город, о чем можно было судить по ее неформальному облачению. Возможно, отправилась за покупками и на строительный рынок, что делала почти ежедневно. Марк заглушил мотор, поставил мотороллер, взбежал вверх по лестнице и открыл дверь дома. Проходя мимо, он небрежно повесил свой шлем на крючок антикварной вешалки, которую она нашла в одном старом доме под снос и заботливо обновила в своей мастерской. К радости матери, на ней имелась толстая царапина. Реставрация старой мебели была ее последней страстью. Она просто помешалась на изъеденных червями ветхих предметах и относилась к ним как к живым существам. Больной человек. Но в глубине души он был рад этому, поскольку с тех пор, как мать стала возиться с этим деревянным хламом, она больше не приставала к нему по поводу школы. Дверь ее рабочего кабинета была открыта, и он сразу увидел, что лэптоп отсутствует.
Марк спустился по лестнице в подвал и вошел в мастерскую. Резкие запахи скипидара, льняного масла и шлифовального лака вынудили его зажать нос. Он зажег свет и огляделся. Все полки были завалены банками, коробками, кистями, рулонами наждачной бумаги и прочим барахлом, которое требовалось ей для работы. У матери имелся даже сварочный аппарат, с помощью которого она обрабатывала новую фурнитуру, когда старая оказывалась слишком изношенной. Но куда же, черт возьми, делся ноутбук? Марк осторожно прошел по комнате, стараясь ничего не опрокинуть. А-а, вот и он. Лэптоп лежал на стуле под стопкой каталогов. Марк положил каталоги на пол, опустился перед стулом на колени и открыл крышку компьютера. Пароль был простым, мать никогда не меняла его. Он привычно зашел на нужный сервер, спустя некоторое время открыл электронную почту отца и прокрутил список вниз, пока не нашел отправителя, которого искал. Марк работал сосредоточенно, отмечая все сообщения. Затем удалил их из папки «Отправлено», дабы у отца не возникло подозрений, и, кликнув мышью, очистил мусорную корзину. Он не смог преодолеть соблазн и проверил также электронную почту матери. Среди последних сообщений обнаружил послание от его преподавательницы немецкого языка, этой тупой коровы, которую беспокоили его прогулы.