Кто посеял ветер - стр. 48

– Вы прямо вся светитесь, – сказал он ей, улыбнувшись несколько надменной улыбкой. – Поздравляю вас с успехом!

Высокомерный идиот, – подумала она, и только после этого внимательно рассмотрела его. Что-то в нем сразу пленило ее. Что именно? Его чуть небрежная, гордая осанка? Глубоко посаженные голубые глаза? Чувственный рот, придававший пикантность его весьма примечательному лицу с выдающимся подбородком? Вообще-то слово «чувственный» отсутствовало в ее лексиконе. Что с ней случилось? Она была ученой, наделенной аналитическим умом, и никогда не проявляла романтических настроений. До сих пор мужчинам в ее жизни отводилось совсем немного места. Любовь с первого взгляда она считала сказками. Но в ту самую секунду, когда их глаза встретились, именно это с ней и произошло. Она почувствовала слабость, и у нее подогнулись колени.

– А вы не хотите защитить диссертацию у нас? – спросил он. – Ваши сегодняшние успехи послужили бы для этого хорошей основой.

– Где это – у вас? – поинтересовалась она с вымученной улыбкой.

– О, извините. Меня зовут Дирк Айзенхут, я работаю в Немецком климатологическом институте.

У нее от изумления открылся рот. Как она могла не узнать его! Он отнесся к этому с юмором.

– Вам придется переехать из Ватерканта. Но вы об этом наверняка не пожалеете.

К ней вернулось самообладание.

– Я уже побывала за Полярным кругом, в Швабской Юре[10], и плавала на корабле по Южной Атлантике. Ради интересной работы я поеду куда угодно.

И, добавила она мысленно, за таким шефом, как ты, я готова отправиться хоть на Луну. Она по уши влюбилась в Дирка Айзенхута меньше чем за десять секунд.

Кофе был горячим и горьким – то, что надо для поддержания тонуса. От двух кусков сахара, которые он обычно клал в кофе, Боденштайн отказался, поскольку после вчерашнего банкета принял решение сбросить как минимум десять килограммов. Без борьбы он перед ожирением ни за что не капитулирует. Поскольку Оливер отличался леностью, ему было легче сократить рацион питания, нежели бегать по лесу или – хуже того – ходить в один из этих ужасных фитнес-центров. Висевшие над дверью часы показывали половину седьмого, когда его отец вошел в кухню. С тех пор как младший брат Боденштайна, Квентин, взял на себя заботы об усадьбе и конюшне, отцу уже не нужно было задавать корм лошадям по утрам, но он не смог отказаться от привычки подниматься с первыми петухами.

– Кофе? – спросил Боденштайн, и отец утвердительно кивнул. За последние месяцы совместный завтрак стал для них своего рода ритуалом. Поскольку ни один из них не был по натуре болтлив, он носил, по большей части, созерцательный характер и служил хорошим началом новому дню.