Кто останется в хронике - стр. 28

– Уважаемые советники, прошу прощения за опоздание, эта… госпожа отказывалась сотрудничать. Добровольно.

Я смотрела на него, не в силах поверить в его невыносимую наглость. Демонов претендент, весь раскрасневшийся, продолжал цепко держал меня в районе локтя, сжимая руки до боли.

А потом я перевела взгляд на Совет.

И так и застыла.

Он сидел во главе длинного черного стола. Темно-серые волосы, темная одежда и глаза с огненным зрачком, мгновенно впившиеся в меня. Я, как и семь лет назад, почувствовала себя мухой, которая секунда за секундой намертво застревает в паутине. Не было сил пошевелиться, не было сил выдохнуть, не было никакой возможности отвести глаза. Сердце стучало так сильно, словно вот-вот вырвется из груди.

Боже, я была к этому не готова. Не сегодня. Не завтра. Никогда.

Я закрыла глаза, надеясь, что мне померещилась, но, когда открыла, Тардаэш уже поднимался, медленно и неумолимо.

Пара мгновений, в которые я совершенно забыла, как дышать, и в мир ворвался гомон голосов советников: «Это та зельеварка?», «Зачем он её сюда притащил?», «Доклад должен был быть полцикла назад, сейчас не его очередь!».

И тягучее, низкое:

– Тихо.

Я замерла, словно меня сковали заклинанием. Только молча смотрела, как демон сокрушительной лавиной приближается ко мне. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но эти пульсирующие огненные зрачки…

Остановился он в паре метров от нас.

Некстати вспомнилось, что я всё ещё в домашних туфлях на низком каблуке и в совсем простом платье, без косметики и без уверенности в себе.

– Появилась, – произнес он как-то угрожающе, но этой угрозы не было ни в чем, кроме померещившейся мне интонации. Лицо было хищным и оттого страшным, тем не менее на нем сохранялось застывшее выражение, которое могло означать что угодно. Одно радовало – в меня никто не бросался заклинаниями.

– Да.

– Надо же, не прошло и восьми лет.

Для него ведь и правда прошло восемь или даже немного больше, для меня – шесть с половиной, уже почти семь.

Я только молча смотрела на него. Когда-то я вернулась жить в этот мир ради него, когда-то я поняла, что люблю его, когда-то он, сам того не ведая, разбил мне сердце. Сама любовь придумала, сама обиделась, сама спряталась – полная самостоятельность сильной независимой женщины.

– Ну что ж, добро пожаловать, – Раян остро взглянул на меня и двинулся обратно к своему креслу, такой же властный и непоколебимый, не выдавший ни грамма эмоций.

– Вы знакомы? – встрял темноволосый мужчина с проседью, сидевший по правую руку от кресла Амирра. Он был мне смутно знаком, и я предположила, что этот человек из рода Хараш.