Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже - стр. 34
– Яйки, яйки, красные яйки, били по ним сапогом! В них теперь развиваются спа-а-айки…
Ты любил мясо и страдал от его отсутствия. Перед новым годом я купила на уличном лотке страшный обледенелый кусок говяжьей вырезки и сделала в праздничную ночь “мясо по-французски” – распространенный деликатес эпохи. Мясо надо было отбить, посыпать тертым сыром, залить майонезом и запечь в духовке. Сейчас содрогаюсь от одного воспоминания, а тогда казалось: шикарно! Уже после твоей смерти Брашинский привел меня в маленькое кооперативное кафе в подвале на улице Правды, сказал, что ты часто приходил сюда в последний год, тебя тут любили, жарили твою обожаемую свинину. Я обрадовалась, что ты поел вволю мяса. Тебе его так не хватало.
Наверное, я мыла полы, как-то там пылесосила, протирала, но совсем этого не помню. Посуда и стирка доставались тебе, ты кипятил белье в огромной кастрюле (стиральная машина появилась позже), размешивая его длинной деревянной палкой от швабры. Разумеется, устраивал из этого целое представление, изображая то ведьму из “Русалочки”, то индейца с копьем, то танец с шестом.
Мне кажется, что за всю нашу совместную жизнь мы произнесли “я люблю тебя” всего несколько раз. Почему? Боялись эти слова обесценить? Боялись открытых чувств? Или это было и так ясно, без слов? Ты редко говорил о любви в придаточных предложениях, вроде безопасного: “ Ты ведь знаешь, что я люблю тебя”. К тому же ты всегда посмеивался, если кто-то хотел поговорить “про любовь, про отношения”. Именно так, через запятую, с легкой усмешкой, ты это и произносил.
И писал ты о любви совсем мало. Зато много – о смерти. Хотя вот нашла у тебя про кино, “которое столько раз показывало жизнь, смерть, любовь и измену. Но так никого и не научило жить, умирать или избегать предательства”. Ты специально пропустил глагол “любить”? То есть любить – научило? Умирать и избегать предательства – не научило, конечно. И тебе ли этого не знать.
Мой Сережа любит говорить о чувствах, копаться в них, разбирать эти самые отношения по косточкам. В первую же ночь мы пообещали друг другу не влюбляться, но уже через две недели сказали “самое главное”. Мне сейчас так нравится этот любовный лепет, я смакую каждое слово – даже если и не всегда чувствую то, что говорю. Как будто, если я произнесу эти слова много раз, что-то и в самом деле проснется, вспыхнет, оживет. Мне больше совсем не жалко слов! Почему я их так берегла с тобой, Иванчик? Почему не говорила тебе этого каждый день? Почему не целовала тебя сотни раз, как целую моего нового Сережу? Казалось, впереди столько лет, куда спешить? А теперь надо спешить, ведь у меня нет иллюзий по поводу будущего с Сережей. В нашей с ним истории не умрет никто, кроме любви.