Кто не выжил, я не виноват - стр. 12
– Мне. С Ленькой заодно.
– Ревнуешь?
Не было никакого Леньки. Вика придумала его нарочно, из вредности. Но Родион не собирался делиться с ней этим своим соображением. Хотя бы потому, что ему было все равно.
– Да, к Эдику.
– Меня ревнуешь? – удивленно спросила Вика.
Родион ответил на это молчанием. Вовсе не тем, которое означает согласие.
– Тамару, да? – В голосе младшей сестры тихонько звякнула обида.
Ответом снова было молчание, но теперь как раз то самое.
– Между прочим, это я Виталику позвонила.
– Дяде Виталику? – Родион даже дернулся.
– Да какой он дядя? Ему всего тридцать два года.
– Теоретически он тебе в отцы годится.
– Ой! Сейчас оборжусь! – Вика приложила руку к животу и раздула щеки.
– И что он сказал?
– Представь себе, я не его дочь!
– Я серьезно.
– А тебя дядюшка мой усыновит. Если будешь хорошо работать. Завтра в десять он тебя в Раменском ждет. На объекте.
– Это хорошо, – взбудораженно проговорил Родион.
Не важно, кто позвонил, Тамара или Вика. Тут важен результат. Работать Родион умел. Он обязательно покажет себя, получит место в строительной бригаде, останется в Москве и получит возможность быть рядом с Тамарой.
– А Тамару завтра будет ждать Эдик, – подкинула навозу Вика.
– Это плохо.
– Он ей звонил, к друзьям, на природу зовет. На пикничок.
Родион качнул головой. Эдик – это данность, с существованием которой он должен смириться. Но не с ней самой.
– На палочку шашлычка, – ущипнула его Вика.
Родион ничего не сказал, повернулся к ней спиной, накрыл голову подушкой и затих.
И пикничок будет, и шашлычок. Никуда от этого не деться. С этим придется мириться. Пока Эдик сам не превратится в шашлык. Рано или поздно Родион найдет шампур для него.
Шашлык жирный, сочный, мясо, что называется, тает во рту, есть его – одно удовольствие.
Ефим тоже жирный, но Тамара вовсе не желала пробовать его на вкус.
Поэтому она качнула головой, умоляюще глянула на Эдика и сказала:
– Да что-то не хочется.
Тамара всего лишь отказывалась играть в бутылочку. Проблему нужно было рубить в корне, пока она не дала ростки. У девушки не было ни малейшего желания целоваться с Ефимом. И лишний вес у него, и борода прокуренная, которую даже рукой неприятно трогать. Черты лица неправильные, рыхлые, двойной подбородок во всей красе.
А вот жена у этого субъекта на удивление симпатичная, даже красивая. Не совсем уже молодая, за тридцать, но хороша. Фигура у нее как у девочки. Тамара парилась с ней в баньке, видела все детали. Если ее поцеловать, не стошнит, а от Ефима наизнанку вывернет. Тамара и наелась, и напилась, а когда в животе тяжесть, душевные потрясения противопоказаны.