Кто из вас генерал, девочки? (сборник) - стр. 25
Певица печально улыбается.
– Я тоже за семейный порядок, но если ты их уговоришь, я не скажу ничего против. И Гере тоже не велю.
Уговоришь! Легко сказать. Мама лежит с сердечным приступом. Папа бегает с кислородной подушкой. Дядя Гера молчать отказывается. Сиплым голосом он кричит, что Ритка – негодяйка, если может променять своих родителей на какого-то малоизвестного парня.
– Вы хотите, чтоб я была старой девой? – плачет Ритка. – Да?
– Папа все устроит, – стонет тетя Фрида. – Разве у тебя нет родителей?
– О! – кричит Ритка. – Вы все сумасшедшие…
– О! – стонет тетя Фрида. – Я умираю.
– Боже мой, боже мой! – плачет Риткин папа.
Как ненавидяще смотрит на Ритку дядя Гера, когда сиплым голосом вызывает «Скорую».
Так Ритка никуда и не поехала. Пять телеграмм было от Михаила, двенадцать писем. А потом уже ничего.
– Разве тебе плохо с нами? – говорит каждый день мама. – Разве ты бегаешь в столовую? Разве у тебя нет всегда чистой рубашки? Ты скажи?
– Конечно, мама…
– Разве тебе не остаются все твои деньги?
– Конечно, мама…
– Разве мы не отдаем тебе все…
– Конечно, мама…
Стоит косматый дворец. И небо над ним такое же – черный шелк в золотую крапинку… Неправдоподобное, как в театре.
«Сколько тебе лет, ребенок?» – спрашивал Михаил, когда держал ее маленькую руку. «Что они могут вынести, эти плечи?» – удивлялся он, обнимая ее. «Где ты нашла эти глаза не по росту?» – смеялся он и тихонечко мизинцем проводил по ресницам.
Сколько лет прошло? Пять, десять?
– С мамой не пропадешь, – убежденно говорит тетя Фрида. – Было бы здоровье у родителей.
– Конечно, мама… – вот уже много лет отвечает Ритка.
– Мама, у нас есть что-нибудь поесть? – кричит Ритка. – А то мы проголодались…
– У мамы всегда все есть, – гордо отвечает тетя Фрида. – Идите, я вам дам!
Я сижу с краю, поэтому иду в дом. Тетя Фрида достает из холодильника ветчину, сыр, холодную курицу.
– Неси! – Я беру тарелку, но она вдруг хватает меня за руку и говорит быстро и тихо: – Это мы во всем виноваты. Надо было ей тогда ехать. Он был неплохой человек и Риточку очень любил.
– Что вспоминать, тетя Фрида.
– Конечно, вспоминать нечего, – и слезы бегут у нее по щекам, – но у тебя есть сын, а когда мы умрем, кто останется с Риточкой?
Я молчу.
– О, – стонет тетя Фрида, – зачем она нас послушалась!
Я приношу тарелку в беседку. Мы рвем курицу на части.
– Хорошо! – говорит Нелка. – Сто лет не ела курицы.
– Господи! Почему? – удивляемся мы.
– Смешно, девчонки! – отвечает Нелка. – У меня от этой мирной птицы идиосинкразия…
– Так не ешь! – захлопотала Ритка. – Вот ветчина.