Кто и как развалил СССР. Хроника крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века - стр. 43

И хотя на деле его избрание было обеспечено, оставалось неясным, насколько внушительным будет полученное им большинство и, главное, проголосует ли это большинство с такой же покорностью за будущую независимость Украины от России – и тем самым не только изберет президента, но и предоставит ему свободу рук в интерпретации формы этой независимости.

Сложившаяся ситуация была труднопредсказуемой, и именно это заставляло республиканских лидеров, и прежде всего Ельцина и Шушкевича, тянуть время.

Чувствовал переломный характер этой ситуации и Горбачев и именно поэтому проявлял при обсуждении вопроса о Союзном договоре ранее столь не свойственную ему непримиримость:

– Я вынужден констатировать, что руководители республик в наиболее ответственный и даже опасный момент занимаются политическими маневрами, меняют свои собственные позиции. В этих условиях они должны были бы сказать откровенно, что не хотят больше Союза. Я лично думаю, что, поступая таким образом, идя на то, чтобы угробить государство, вы берете на себя исключительно тяжелую ответственность.

Горбачев старался как мог: он взывал и к ответственности, и к здравому смыслу республиканских «бояр», привлекал в союзники зарубежных партнеров и общественное мнение внутри страны («уверен, народ нас поддержит»), проводил юридические аргументы и пытался устыдить тех, кто менял свою позицию на 180 градусов.

Чувствуя, что все его усилия разбиваются о жесткую, заранее сформулированную и, может быть, даже согласованную позицию, он устало сказал:

– Ну что же, наверное, вам как представителям республик есть смысл поговорить между собой. Как я вижу, президент вам уже больше не нужен.

Однако это была не капитуляция, а еще один, последний способ встряхнуть, даже припугнуть мятежников.

На этот раз Горбачев не блефовал и не шантажировал своей отставкой, как это бывало на пленумах ЦК, – он был к ней внутренне готов, однако считал, что должен сражаться до конца и «дорого продать» свой уход, если его к нему вынудят.

– У меня чувство глубокого разочарования, – сказал он, подводя итог нескольким раундам обсуждения. – Я не понимаю, как вы собираетесь дальше жить – ведь, создав богадельню вместо единого государства, вы замордуете общество. Мы уже и так захлебываемся в дерьме. (Это вырвавшееся у него и крайне редкое для Горбачева «крепкое» выражение показывало, насколько он внутренне возбужден.) Вот увидите, сразу за вами придут силы, программа которых будет состоять из трех строк: отменить все законы и конституцию. В общем, подумайте сами, но учтите, что если вы отвергнете вариант конфедеративного государства, то дальше двигайтесь без меня.