Крюгер - стр. 11
– Ты ничтожество!
Восемнадцатилетний Джеймс остолбенело стоял перед ворчащим отцом и, втянув голову поглубже в плечи, покорно выслушивал крики разгневанного Алана Крюгера. Отец подростка выражал недовольство своим отпрыском, приводя в пример соседских ровесников, которые успевали учиться и подрабатывать одновременно. Парнишка из дома на против уже снимал жильё и вёл самостоятельную жизнь. А он был старше Джеймса всего на восемь месяцев. Дочь Натаниэла и Рози Кейнов, живущих через забор, ещё не окончила колледж, а уже устроилась помощником редактора в одно из лондонских интернет изданий. Девятнадцатилетний Марек Гросицки купил подержанный автомобиль на те деньги, которые скопил, работая разносчиком пиццы. Элай Милнер с соседней улицы скупал конфискованный в аэропорту товар у своего дяди (который работал в аэропорту в таможенной службе) и перепродавал. Каждый занимался чем-нибудь серьёзным. Но только ни этот гад.
– Хватит вести себя как раздолбай! Довольно сидеть перед своим грёбанным компьютером! Только и можешь проедать наши с матерью деньги! Вали и найди работу! Кем ты вырастишь?! Ни на что не способным ублюдком?! А?! ОТВЕЧАЙ, ПОДОНОК!
Алан хотел влепить сыну пощёчину, но в порыве злости промахнулся и немного задел висок Джеймса. Но это его ничуть не испугало. По делам сопляку – подумал Алан. Казалось, ещё немного, и он был бы не против отправить своего сынка на больничную койку.
– Либо ты на этой неделе находишь себе работу, либо проваливаешь к чёртовой матери! Мне в доме нахлебники не нужны! Здесь не место для безработной мрази!
Дождавшись, когда муж выйдет на улицу и громко захлопнет за собой дверь, Ирма немедленно подбежала к сыну, сидевшему на полу после отцовского удара, и прижала к своей груди его голову:
– Всё-всё – успокаивала она сына, поглаживая его по затылку. – Не бойся, Джимми. Мама рядом.
Но эти слова Джеймса никак не утешали. В нём уже давно зреет ненависть к родному отцу. Он только и делал, что гнобил своего сына, постоянно говоря о том, что Джеймс ничего не добьётся и максимум того, что тот сможет оставить после себя —засохший плевок на асфальте.
Джеймс не забывал ходить на могилу к матери. Именно к матери. Он старался не обращать внимания на то, что у них с отцом одна надгробная плита на двоих. Он пытался не замечать присутствие его имени на надгробии. Даже если бы захотел, Джеймс не смог бы вспомнить хотя бы одного случая, когда отец похвалил бы его за что-то, погладил по головке или просто обнял бы. Он не знал родительской любви и ласки. Ему были чужды такие понятия. Он знал любовь, которую так трепетно проявляла мать. Ирма любила своего ребёнка и не требовала ничего. Она верила, что всё будет. Нужно просто дать время. Внутри себя Ирма всегда была уверена, что Алан форсировал события относительно их единственного ребёнка. Как знать, может отец его и правда выгнал бы из дома, если бы не та авария, в которую попали родители спустя три дня после тех гневных криков Алана.