Крысятник - стр. 57
– Слушаю.
Михаил знал, что обольщаться не стоит, и сдержанно произнес:
– Это я. Узнаешь?.. У меня тут выдалась свободная минутка, решил позвонить.
С минуту в трубке царила напряженная тишина, после чего раздалось зловещее шипение:
– Лучше бы у тебя этой минуты не было. Я же тебе уже говорила, что между нами ничего нет. Мы с тобой чужие люди. А потом… у меня есть другой. Не унижайся!
Первое, что пришло ему на ум, так это наговорить Наталье целый воз гадостей, а потом с размаху опустить телефонную трубку на рычаг аппарата. Так, чтобы змеиные интонации заплутали в микросхемах. Но, подумав, Михаил решил не горячиться. Не хватало, чтобы его сцапали под ручки постовые менты рядом с родным управлением за мелкое хулиганство. Неприятность выйдет.
Выждав должную паузу, проникновенно пожелал:
– Надеюсь, он тебя доводит до оргазма, моя радость.
И очень осторожно установил трубку на место.
Настроение было испорчено. Хорошо, если только на остаток вечера, а не жизни.
На улице было зябко. Странно, что он не почувствовал холода раньше. И вообще, погода была не по-весеннему стылой. Единственное, что сейчас оставалось, так это отогреться крепленым винцом в каком-нибудь уютном баре.
Михаил подошел к краю тротуара и вскинул руку. И тотчас, обгоняя друг друга, на небрежный жест устремились две «девятки» – одна белого, а другая вишневого цветов. А вдоль бровки, подрезая эти машины, вырулила простенькая «единичка» с покореженным бампером. Дверь мгновенно распахнулась, и из салона, с перекошенным от азарта лицом, выглянул рябой парень.
– Куда спешим, шеф?
Водитель белой «девятки», примчавшийся первым, метнул злой взгляд в сторону рябого нахала, другой – протестующе надавил на клаксон и скрылся за проезжавшим автобусом.
Михаил не сумел сдержать улыбки:
– Давай на проспект Мира, – уверенно распорядился он, – а там я тебе скажу куда. Душа праздника просит.
– Понял, – восторженно проговорил рябой, втыкая первую передачу, – моментом доставлю.
– Ну уж постарайся, – хмыкнул Михаил и, не спрашивая разрешения у водителя, достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет, совсем позабыв о том, что несколько дней назад бросил курить.
В работе Михаил Чертанов не знал удержу, и потому сослуживцы уважительно окрестили его Бесом. Точной копией Беса он представлялся друзьям и в часы редкого досуга. Тогда милицейская форма с диким гиканьем забрасывалась под кровать, а в бунтующей натуре просыпалась кровь удалых таежников. Не зная удержу, Михаил метался из одного ресторана в другой, просиживал до утра в казино, где, случалось, его партнерами бывали прежние «клиенты», и, разбросав пальцы «веером», они до хрипоты спорили о несовершенстве Уголовного кодекса.