Крысоlove - стр. 4
О том, что именно тебя выбрали королевой праздника, уже ночью поведал тебе седой старик. И о том, что это был фестиваль хереса, накануне сбора урожая – ты тоже узнала от него. Праздник для тебя кончился внезапно. Южное солнце не пощадило тебя, а херес усугубил действие солнечного удара.
Ты пела, плясала и пила большими жадными глотками – все одновременно, не забывая раздавать лучезарные улыбки и воздушные поцелуи всем вокруг. И вдруг в глазах у тебя потемнело, в ушах зазвенело, и ты потеряла сознание.
В себя пришла глухой ночью – в каменном погребе, под опекой незнакомого старика. Как вы нашли общий язык, на каком языке вы вообще тогда разговаривали – ты и не задумывалась. Старик пошутил, что вы разговариваете на языке хереса, а он не имеет границ. Ты кивнула, сделала еще глоток – это было другое вино, не то, что щедро наливали на центральной площади. Этот был прохладный, терпкий и совсем не сладкий напиток, только в послевкусии он вдруг начинал делиться медом, лесными орехами и белыми цветами.
Старик устроил тебе ночную экскурсию по своим погребам, показывал тебе пирамиду из дубовых и сосновых бочек – «solera & сriadera». Объяснял, что тут старые вина смешивают с молодыми, чтобы получить уникальный напиток. Дерзость юных и опыт старцев.
– Знаешь, как это называется?
– Воспитание молодых, – ты и сама удивлялась, откуда тебе это известно.
– Правильно. Обычный херес не делается по годам, как другие вина. Молодые отдают легкость и свежесть, старые вина – сложность и плотность, все это переплетается, смешивается и превращается. Но есть особые вина.
Ты кивнула на свой крохотный тюльпановидный бокал, который старик вручил тебе, как только ты очнулась:
– Это особое?
– Правильно, – опять согласился он.– Это вино только из старых, ему двадцать лет.
– Как и мне, – обрадовалась ты.
– Да, их цветок расцвел в год, когда ты родилась. Для тебя это была молодость, а для вина уже старость. Вот удивительно!
В прохладном подземелье старинного подвала херес уже не был столь коварен, как на улице под палящими лучами, с каждым глотком – ты чувствовала, что оживаешь и сама превращаешься во что-то новое, смешивая свою молодую кровь со старым вином.
На рассвете старик пошел тебя проводить до автобуса, идущего в Кадис, в порт. Перед самым выходом из погреба вдруг спросил:
– Скажи, чего ты боишься больше всего?
– Крыс, – ответила ты, даже не задумавшись.
Он кивнул важно – «так я и думал»,– вышел за дверь, ведущую во внутренний двор, свистнул тихонько, а через минуту вернулся с маленьким белым пушистым комком.