Крысолов - стр. 20
Лобастый – этот и правда с высоким и широким, этаким благородным лбом. Белоснежка – с красными, словно обмазанным клюквенным вареньем, глазками альбиноса. Рыжик, Ушастик, Скалолазка. Все в сборе.
Лично дрессировал каждого. Убил полгода – но зато теперь им цены не было. В одном военные генетики своего добились: зверюги получились умнейшие. Особенно если знать, что на генном уровне им внедрена способность обучаться языку жестов, плюс разбирать устные команды…
И все же главное, конечно, это не объяснить им, что от них требуется. Это может сделать и совершенно посторонний человек, которого крысы увидят в первый раз, лишь бы знал командный язык, на который они натасканы. Но объяснить – не значит заставить сделать…
Самое главное – это было приучить их выполнять, что ты хочешь. А для начала, приучить к себе. Пришлось выращивать с первого дня. Через соску молоком выкармливал…
Стас рассыпал два пакета по мискам. Подождал, пока тварюги перекусят и, сыто зевая, усядутся в рядочек, игриво молотя хвостами по изгрызенному паркету.
Раздал приказы, сдвинул тяжелую стальную плиту на полу.
Цепочкой, слаженно и целеустремленно, как десантники в люк самолета, крысы сигали в подвал. Через дыры в его стенах есть выход в сеть бывших городских коммуникаций, а через них и ко всем подземельям старого города. В Москву подземную, крысиное царство…
***
– Посиди-ка, – сказал Стас.
Вынул карточку зажигания из панели, оглядел салон. Вроде, ничего такого, что бы этот паразит мог сломать.
Вылез из машины, захлопнул дверцу и поставил на сигнализацию. Щелкнули запоры. Будем надеяться, что разблокировать замки этот шерстяной паразит не умеет.
Стас поднял голову, принюхался. Пахло весной и крысиным дерьмом. Впереди чернел провал подъезда. Западная сторона дома, сейчас здесь лежала резкая тень, еще более темная из-за куда более нового дома справа, с хорошо сохранившимся фасадом. Белизна била в глаза, словно фасад только что отделали, – что ему станется, если вскоре после того, как этот дом отстроили, смог в Москве перевелся, и лишь дождь бережно омывал керамическую облицовку?
Провал подъезда совсем черный, ни черта не видно. Стас расстегнул плащ, вытащил «хеки» и снял с предохранителей. На стенах вспыхнули два оранжевых огонька.
Втянул побольше воздуха – там, внутри, весны будет куда меньше, а вот крысиного дерьма куда больше – и вошел в темноту. Поднялся по короткой лестнице, повернул направо, к лестничным пролетам. Глаза привыкали к сумраку, но медленно. А медлить здесь не следовало.
В темноте показалась призрачная, едва светлеющая полоска. Так, это ободранные до железяки перила. За ними проем лестницы, ведущий вверх. А надо за нее. Значит, четыре-пять шагов. Осторожно, медленно, пробуя ногой путь – чтобы не загреметь кубарем вниз.