Крысиный король - стр. 2
Теперь поезд шел ниже уровня домов. Он ехал по глубокому каналу, как будто за эти годы бетон под рельсами протерся и просел. Савл Гарамонд снова посмотрел на женщину перед собой и отвернулся к окну. В вагоне включили свет, превративший окно в зеркало, и он принялся изучать свое одутловатое лицо. За лицом смутно виднелись кирпичные стены, вздымающиеся над поездом.
Савл очень давно не был в городе.
С каждым перестуком колес он приближался к дому. Савл закрыл глаза.
До вокзала оставалось совсем немного, и желоб, по которому шли рельсы, стал шире. В нескольких футах от поезда в стенах темнели маленькие ниши, полные мусора. На фоне неба вырисовывались огромные краны. Стены вокруг поезда исчезли. Пути веером разошлись в стороны, поезд замедлил ход и остановился на вокзале Кингс-Кросс.
Пассажиры встали с мест. Савл закинул сумку на плечо и протолкался наружу. Воздух под высокими сводчатыми потолками оказался ледяным. Савл не был к этому готов. Он поспешил дальше, лавируя между домами и небольшими группками людей. Ему было куда идти. Он направлялся под землю.
Он физически ощущал присутствие людей вокруг. После стольких дней, проведенных в палатке на побережье Саффолка, воздух вокруг как будто вибрировал от движения десяти миллионов людей. В метро было столько яркой одежды и выставленной напоказ плоти, как будто все люди направлялись в клубы или на вечеринки.
Может быть, отец его ждет. Он знал, что Савл возвращается, и наверняка попытается быть гостеприимным, даже если ради сына придется пожертвовать вечером в пабе. За это Савл его всегда презирал. Он чувствовал себя жестоким и невоспитанным, но его страшно бесили отцовские попытки общаться. Гораздо лучше было, когда они друг с другом не разговаривали. Это не требовало никаких усилий и было… честнее.
Когда поезд вырвался из туннеля Юбилейной линии, уже стемнело. Савл знал дорогу. В темноте булыжники за Финчли-роуд стали тускло мерцающим пустырем, но он помнил даже незаметные мелочи, вплоть до граффити на стенах. Бёрнер. Накс. Кома. Он помнил по именам бесстрашных маленьких бунтовщиков с баллончиками в руках и знал, где они сейчас.
Слева вздымалась к небу гигантская башня кинотеатра «Гомон», причудливого памятника времен тоталитаризма, выросшего среди недорогих магазинчиков и складов Килберн-Хай-роуд. Ближе к станции Уиллсден из окна потянуло холодом, и Савл запахнул куртку. Пассажиров становилось все меньше. Когда он вышел, в вагоне осталось всего несколько человек.
Выйдя на улицу, он поежился. Пахло дымом – неподалеку жгли листья. Савл двинулся вниз по склону, в сторону библиотеки.