Крымский выбор - стр. 7
А в декабре 2013 года вполне логично Президиум крымского парламента принял заявление, обратившись к главе государства с просьбой о введении военного положения – когда загорелись покрышки и раздались первые выстрелы в центре Киева, мы понимали, что уже начинается война. Но над нами в Верховной Раде посмеялись, причем даже наши столичные однопартийцы-регионалы, которые сказали почти дословно: «Ребята, вы что там, с ума сошли? Какое военное положение? В Украине все нормально, и высшее политическое руководство партии утверждает, что все держит под контролем, так что больше не вспоминайте о таких инициативах»! А крымский спикер Владимир Константинов от центрального руководства «получил по шее» за то, что позволил принимать такие решения. Это был декабрь, а что произошло в феврале – мы уже знаем…
Однако по большому счету в декабре мы еще, пожалуй, не понимали, что страна движется к пропасти, и верили в твердую власть. Парламентское большинство было у Партии регионов, в эту же партию входили практически все члены правительства страны и сам Президент, и никто и подумать не мог, что эту махину можно сдвинуть или даже вообще убрать с политической арены. Другое дело, что, когда начался захват зданий органов власти в Киеве, в том числе и городской администрации, и на этом здании появился портрет не Тараса Шевченко, а Степана Бандеры, мы начали осознавать, что в стране происходит что-то страшное. Если в сердце Украины вывешивается портрет этого упыря, то миром это не закончится.
Мы начали более активную работу и с общественными, и с партийными организациями на месте и организовали отправку в Киев людей на акции «Антимайдана», которые призывали к миру и взаимопониманию. Наши активисты собирались на площади перед музеем имени Ленина (теперь уже бывшим), и в самый пиковый момент там находилось до 70 тысяч человек со всех уголков Украины! Дважды – в декабре и январе – в столицу выезжал и я.
Это были абсолютно мирные демонстрации, не происходило абсолютно никаких столкновений их участников с активистами майдана, от которых, кстати, нас оградили автобусами и бойцами ОМОНа. Да, мы перекрикивали друг друга, пересмеивали, но стычек и рукоприкладства не было. Иногда я с «Антимайдана» абсолютно спокойно проходил к нашим оппонентам, вполне мирно с ними общался, видя баррикады и страшные лозунги, но без эксцессов возвращался обратно. Где-то в разговорах проскальзывала и ненависть, но в основном общение было нормальным. Тогда ведь никто не знал, что готовится провокация – со стрельбой и убийствами людей, когда в нашу сторону стреляли по «Беркуту», а в противоположную – по активистам Евромайдана. Тем временем в конце января Верховный Совет Крыма был вынужден принять очередное заявление «О политической ситуации»: