Крымский щит - стр. 6
– Да, то всё орали, а тут дыхалку перехватило… – подтвердил и Саша.
– Ещё бы, – кивнул Хачариди. – Давай, рассказывай дальше.
Наконец пулеметы и зенитки замолчали: самолёты, все шесть, ушли на восток. Поодаль горела, но пока что вроде не тонула, большая самоходная баржа, в которую тоже угодила бомба. Ещё чуть дальше два немецких катера медленно кружили – наверное, кого-то подбирали из воды.
До Керченского причала наш катер дошёл благополучно. Прежде чем согнать нас на берег, с палубы убрали перепуганного, но живого священника. Он прикрывал крестом голову и не мог встать. Солдаты подняли его и почти на руках снесли по трапу вниз с катера.
– А зачем им поп, как ты думаешь? – спросил невидимый в темноте Шурале.
– А кто их поймет, – отозвался Сергей Хачариди. – Может, в какую-то их часть понадобился. У них же там, на полуострове, и словаки есть – а они вроде как православные. Всё, спать. Дядя Митя, ты первый на часах. Я сменю…
…Как мы спали в ту короткую ночь!
А утром – не знаю точно, во сколько, но солнце уже поднялось над горами, – нас разбудили. Сборы оказались недолгими: подобрали остатки еды, партизаны проверили оружие и пошли навстречу солнцу.
Какое-то время шли молча: ты впереди, следом мы и Шурале, дядя Митя – замыкающим.
Через полчаса, когда мы пробирались по длиннющему откосу горы, ты спросил меня:
– И что там было в Керчи?
От причала до железнодорожных путей было недалеко, но сначала нас загнали за изгородь из колючей проволоки, и там мы прождали до утра. Когда солнце уже начало припекать и очень хотелось пить, охранники – кажется, татары (мы ещё не научились уверенно различать жителей Крыма), – погнали нас, как стадо, на платформу. Следом пригнали ещё несколько групп кубанских подростков, девчат и парней.
Скоро подошёл состав товарных вагонов, на которых было написано «Джанкой». Мы держались вместе и погрузились в один вагон, в котором ничего не было, никаких лавок и сидений. Пришлось садиться прямо на грязный пол, от которого шел тошнотворный запах гнили, дерьма и падали. Едва закончилась погрузка, – а места оказалось мало, сидеть пришлось впритык, – дверь закрыли и заперли. Дышать стало нечем от тяжкого запаха и жары. Кто-то заплакал, кто-то начал стучать кулаком в дверь, но из-за двери только прикрикнули с сильным и незнакомым акцентом, и – всё. Правда, скоро состав поехал, в щели, на ходу, полился свежий воздух, и стало немного легче.
– Вы, кстати, и сейчас не фиалками лесными благоухаете, – коротко хохотнул Сергей. – Надо вас по дороге искупать, как следует. На базе тоже не розарий, казарма, в общем, но уж не так, по-лагерному…