Крымский оборотень - стр. 14
– Я тоже такого мнения, – согласился Ольхин. – Остается определить круг подозреваемых и постепенно его сужать. Пока из подозреваемых не останется кто-то один. Словом, как обычно.
– А и определять ничего не нужно, – сказал Волошко. – Что тут определять? Факт, что предатель кто-то из тех, кто остался в живых.
– Ну, не такой это и факт, – впервые отозвался Александр Завьялов.
– Это почему же? – глянул на него Волошко.
– Его могли расстрелять вместе со всеми, – предположил Завьялов. – Что церемониться с предателем? Тем более накануне ухода из города? Сделал свое дело и ступай в расход. Это первое. Второе: его не расстреляли, и он ушел вместе с немцами. Может такое быть? Может. А мог уйти и не с немцами, а какими-то своими путями-дорогами. Кто его станет искать в такой неразберихе? Кругом война. Это – три. Да если и найдут, так что с того? Скажет, что случайно спасся от ареста, как те пятеро. И попробуй докажи, что это не так. Это – четыре. Я считаю, что нам надо держать на прицеле все версии, а не замыкаться на одной.
– И все-таки у нас должна быть главная версия, – заметил Ольхин. – И она на виду. Да, конечно: его могли расстрелять сами немцы, он мог уйти – с немцами или сам по себе. Все могло статься. Но давайте поставим себя на место немцев. Зачем им убивать ценного агента или брать его с собой? Лучше оставить его здесь же, в городе, со специальным заданием. Разумно? С точки зрения немцев – да. Кстати, подпольщики считают точно так же. Так что если предатель жив, то он где-то поблизости.
– Значит, будем искать! – вздохнул Вашаломидзе.
– И с чего начнем? – спросил Волошко.
– Думаю, с завтрашнего посещения бывшей явочной квартиры, где соберутся подпольщики. Посидим, посмотрим на них, а они – на нас, – сказал Ольхин. – И поговорим, куда же без этого? А говорить будем один на один без лишних свидетелей. Их четверо, и нас тоже четверо. Каждому достанется по одному собеседнику. Потом встретимся и обсудим результаты этих задушевных бесед. А уж как построить разговор – решайте сами.
– А как быть с пятым? – спросил Завьялов. – Их-то пятеро.
– Так ведь один из них куда-то пропал, – возразил Ольхин. – Так что четверо. Такой, значит, расклад.
– А если завтра объявится и пятый? – в свою очередь возразил Завьялов.
– Объявится – так посмотрим и на него, – пожал плечами Ольхин. – И поговорим. Хотя… Мне почему-то кажется, что он не объявится. Есть у меня такое предчувствие.
– У меня – тоже, – сказал Завьялов.
– Э! – взмахнул рукой Гиви Вашаломидзе. – Почему не явится? Так, может, он и есть предатель?