Крымский излом - стр. 40
На юге хуже, Крымский фронт вот уже два дня буксует под Феодосией. Сказывается господство немцев в воздухе; в феодосийском порту уже погибли под немецкими бомбами пять транспортов, крейсер «Красный Кавказ» едва дотянул до Туапсе. На сегодняшний день Крымским фронтом потеряно более сорока тысяч человек: убитыми, замерзшими, утонувшими при высадке, пропавшими без вести. А ведь туда Ставка бросила кадровые дивизии мирного времени, выведенные из Ирана. Если так пойдет и дальше…
Сталин встал и, разломав одну за другой две папиросы «Герцоговины Флор», стал набивать трубку. «Почему задерживается Василевский? – думал он, машинально уминая табак пожелтевшим пальцем. Взглянув на часы, он отметил, что уже семь-пятнадцать.
Его взгляд упал на развернутую на столе карту Крыма с нанесенной на нее обстановкой на вчерашний вечер: неужели генералы опять где-то обгадились?
В этот момент заглянул Поскребышев.
– Товарищ Сталин, к вам товарищ Василевский.
– Зови! – Чиркнув спичкой, «лучший друг советских физкультурников» начал раскуривать трубку.
Вошедший генерал-лейтенант был бледным и слегка осунувшимся. Несмотря на признаки явного утомления, вождь машинально отметил, что заместитель начальника Генерального штаба чем-то взволнован.
– Товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский прибыл по вашему…
– Паачэму задержались, товарищ Василевский? – довольно грозно начал Сталин, но потом махнул рукой с зажатой в ней трубкой. – А! Докладывайте, что там у вас стряслось…
– Вот именно «стряслось», товарищ Сталин, и нечто неординарное… – Василевский развернул на столе принесенную с собой карту Юго-Западного фронта. – Как вы знаете, этой ночью Черноморский флот должен был высадить в Евпатории тактический десант с целью отвлечь немецкие войска от Севастополя и Феодосии…
– Ваш Октябрьский потэрял Евпаторыйский дэсант? – от волнения в речи Сталина прорезался явственный грузинский акцент. – Их потопыла гэрманская авиацыя?
– Никак нет, товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант Василевский, вытянувшись в струнку, – час назад поступило сообщение, что Евпатория полностью освобождена, и в ней восстановлена советская власть.
– Тогда в чем же экстраординарность? – понемногу успокаиваясь, Сталин принялся прохаживаться по кабинету. – Я же вижу, товарищ Василевский, что ви что-то недоговариваете…
– Товарищ Сталин… в ноль часов пять минут радисты Ставки приняли вот эту странную радиограмму, адресованную на ваше имя, но переданную почему-то по каналам Ставки… – Василевский протянул Верховному Главнокомандующему бланк первой телеграммы контр-адмирала Ларионова. – На радиограмме не было кода высокой срочности, да и абонент «Хронос» никому из шифровальщиков неизвестен, так что расшифровывали эту радиограмму в последнюю очередь.