Крылья ветра. Девушка и кровь дракона - стр. 8

– Да кому Онини тут мешает? – пожала плечами хозяйка, с интересом наблюдая за мной. – Местные все в курсе, что близко лучше не подходить, а чужаки здесь шастают редко. И мы, как можем, предупреждаем их об опасности. А уж слушать нас или нет, это личное дело каждого. – Она с укоризной посмотрела на меня. – К тому же мы все в какой-то мере Онини сочувствуем. Живое существо как-никак.

Меня передёрнуло от слов про сочувствие. Никогда и никому больше не буду сочувствовать.

– Нечего её жалеть, – буркнула я. – Она питается болью других.

– Если люди вдруг перестанут сопереживать, во что они превратятся? А Онини лучшее напоминание нам всем, кем мы не должны становиться.

«Интересно, во что же превратилась я, благодаря своему сочувствию», – мелькнула мысль у меня в голове.

Женщина порезала хлеб, поставила на стол полную миску каши, а затем помогла мне сесть. Мне было противно оттого, что я пачкаю этот дом глиной и кровью, но у меня не было сил, чтобы очистить себя при помощи магии. Хозяйка принесла таз с водой и полотенце, помогла мне вымыть руки и умыться. Даже эта несложная процедура вымотала меня, и есть расхотелось. Видя это, хозяйка взяла ложку и стала кормить меня, приговаривая:

– Без пищи не могут ни маги, ни люди. Да вы не стесняйтесь, ведь приветив в доме бродячего мага, я в накладе не останусь.

– Почему? – прошептала я.

– Моя прабабка говорила: «Того, кто поможет бродячему магу, того Путь никогда в обиду не даст, а дорога всегда будет лёгкой». Моя прабабка много всего знала. Счастливая была. И прожила долгую-долгую жизнь, потому что никогда и никому в помощи не отказывала, ни доброму, ни злому. Да и нам ли, простым смертным, судить, кто есть кто? Я так же жить пытаюсь, как прабабушка. Вот только не всегда получается.

То ли от пищи, то ли от слов женщины мне стало значительно легче. Хозяйка точно заговаривала мою боль.

«Домашняя магия, – подумала я. – Магия без силы».

Закончив с едой, я достала из сумки маску, осторожно провела по ней кончиками пальцев. Маска сварливого старикашки спасла мне жизнь. Она была не идеальна, но для меня стала лучшей из всех, что я видела прежде. Я нарушила закон – создавать маски кому попало не разрешалось. Должно быть, поэтому стоили они не мало. Меня особо никогда не интересовала история создания масок. Но даже если за это предусмотрены взыскания, я нисколько не жалела. С помощью этой маски я спасла свою жизнь. Продам пару чудес и оплачу штраф, если таковой появится. В моей сумке уже было кое-что припасено. Я могла продать и маску, это с лихвой покрыло бы все траты, но мне не хотелось этого делать. Это всё равно что продавать человека. Старикашка стал для меня почти родным. Эту маску я могла лишь подарить.