Крылья - стр. 111

Лаки пожимает плечами и отпускает меня.

— Валяй.

Делаю несколько шагов по направлению к выходу из кухни, как до меня доносится:

— Кстати, Гай сказал, что вы с Джейсом классно смотритесь вместе!

Вспыхиваю и резко поворачиваюсь. Ну я ему сейчас!..

— Воу-воу! — Лаки наигранно пугается, выставляя перед собой руки, будто собираясь защищаться. — Расскажешь, когда будешь готова.

Вот как можно больше жизни любить этого балбеса и порой испытывать такое сильное желание его придушить?

— Нечего там обсуждать, — бурчу. — Скорей бы уже эти дурацкие выборы прошли.

Лаки усмехается.

— Еще даже предвыборная кампания толком не началась. Так что расслабься и получай удовольствие.

Возвожу глаза к потолку и больше ничего не говорю. С Лаки всегда так: ты ему слово, а он тебе — десять.

Возобновляю свой прерванный маршрут: «кухня — спальня», однако на пороге все же останавливаюсь и оборачиваюсь вновь.

— Не вздумай еще когда-либо говорить Гаю, чтобы «не доставал» меня, — говорю на полном серьезе. — К вопросу о правде, последствиях и семье.

Лаки молчит целых секунд тридцать.

— Понял, мам, — отвечает наконец.

Я киваю и теперь, с чувством выполненного долга, уползаю в свою нору на втором этаже.

***

В темноте моей спальни мигает огонек компьютера, оповещающий о новом сообщении: опять вчера забыла выключить машину. Командую «умной» системе включить свет (сил нет даже на то, чтобы щелкнуть выключателем) и запираю за собой дверь. На самом деле, действие совершенно лишнее: никто из мальчиков никогда не войдет в мою комнату без стука. Тем не менее хочется отгородиться от всего мира. Желательно непробиваемой стеной толщиной в метр, не меньше, но за неимением оной, сойдет и дверь.

По всему помещению по-прежнему разбросаны вещи — утром собиралась в спешке. Поэтому тем лучше, что мальчишки обычно не беспокоят меня, когда я у себя: Гай слишком хорошо воспитан и всегда убирает за собой, а у Лаки вообще с рождения маниакальная страсть к порядку. Так что я явно дурной пример для обоих.

Поднимаю с пола брошенный туда еще вечером халат, пристраиваю его на крючок; халат, естественно, падает, и мне, матерясь, приходится поднимать его вновь.

Так, какое сегодня число? Вызываю календарь на экране комма: четырнадцатое. Вовремя вспомнила — пятнадцатого числа каждого месяца я обязана посещать психотерапевта. Пожизненно — как предписано судом, который оправдал меня после гибели Эйдона. Уже не помню, сколько у меня их было, этих психотерапевтов: мужчины, женщины — и все полны энтузиазма в своем намерении сделать из меня человека.