Крылья рух - стр. 13
– Мэриэн, скажи что-нибудь, – голос Эсфи прозвучал почти жалобно. Мэриэн опомнилась, притиснула её к себе и выплеснула всё то, что хотела сказать ещё на прощальном обеде:
– Я буду только рада, если ты справишься сама. Знаешь… когда ты была маленькой, я думала, что ты вырастешь слабой, глупой девчонкой, из тебя не выйдет настоящей королевы. А теперь я понимаю, что ошибалась, и ты… нет, не такая, какой была твоя мать, – Мэриэн торопилась объяснить свою мысль, – ты… другая. Кому-то кажешься лучше, кому-то хуже, но я уверена – ты станешь настоящей королевой. И когда я вернусь из Гердении, мне не в чем будет тебя упрекнуть.
Эсфи обняла Мэриэн, и они сидели так долго-долго, пока подсвечники не стукнули об пол, статуэтка не встала на место, а подушки не шлёпнулись на кровать.
Вспоминая об этом, Мэриэн почувствовала, как к горлу её подкатил непрошеный комок. Эх, Эсфи! Что ни говори, она ещё недостаточно взрослая, чтобы править самостоятельно. Разговоры разговорами, а Мэриэн не сомневалась, что ей придётся, едва приехав из Гердении, разбираться со всеми делами. Ладно. Эсфи должна получить этот урок, чтобы вовремя опомниться…
Солнце опустилось за горы, начало темнеть, и пора было ложиться спать. Мэриэн хотела уйти в палатку, но раздался испуганный женский крик:
– Ваша Светлость! Ваша Светлость!
Это оказалась Арна; она неуклюже хромала к палатке Мэриэн, подволакивая ногу. Худое лицо скривилось, длинными пальцами Арна теребила распахнутый ворот своей рубахи. Как и Мэриэн, Арна одевалась в походе по-мужски, да и на лошади сидеть было удобнее, когда ты не в платье.
– Что такое? – Мэриэн поспешила навстречу.
– Лойс, – выдохнула Арна. – Он болен! Чем-то опасным…
– Лекаря! Скорее! – Мэриэн пробежала мимо неё и услышала, как Арна кричит ей вслед:
– Он уже там!
Гедэй стоял на коленях в палатке Лойса и что-то мешал в плошке деревянной ложечкой. Сам Лойс лежал на собственном плаще, сложенном вдвое, и чуть шевельнулся, когда Мэриэн стремительно вошла в палатку. Гедэй вскинул узкие чёрные глаза, тут же опустил их и стал монотонно бормотать что-то на бей-ялинском языке.
– Лойс! – Мэриэн хотела подойти к нему, но лекарь не пустил её, предостерегающе подняв покрытую коричневыми пятнами руку:
– Благородный барон болеть! Не подходить!
Говорил он по-афирски с неприятным, царапающим слух выговором. Мэриэн сжала кулаки, глядя на бледное до синевы лицо Лойса. Позвала его по имени.
– Не приходить в себя, – лекарь сочувственно вздохнул. Взял из плошки свою смесь, попробовал на вкус. И снова стал бормотать заклинания.