Крылья распахнуть! - стр. 25

Отражение вновь обрело черты человеческого лица, стало четким – и вдруг словно взорвалось. Череп раскололся, мозг ошметками разлетелся в стороны, глаза омерзительно вытекли.

Гость расхохотался:

– Ах, учитель! Неужели ты хотел бы проделать это со мною? Не верю, не верю! Должно быть, ты предупреждаешь меня, чтобы я берег здоровье? Я берегу. Ты же видишь – я вернул себе молодость!

Капля воска сорвалась со свечи и растеклась на поверхности воды, словно плевок по щеке.

– В Ожерелье вошел новичок, мы назвали его Рубин. Ничего не умеет! Не владеет никакой магической техникой! Ни свечу взглядом зажечь, ни бокал по столу без прикосновения передвинуть… Зато разработал и безупречно проводит обряд возвращения молодости. Сам живет уже третью жизнь. Ах, как же это изумительно: дожить до глубокой дряхлости, до скрипа в суставах, до пергаментной кожи, до шамканья беззубым ртом – а потом разом вернуть весь цвет и радость юности: ловкость, гибкость, красоту, яркость зрения, мужскую силу! Сапфир и Двуцвет тоже помолодели.

Отражение матово белело на поверхности воды. Теперь оно имело вид черепа.

– Хочешь сказать, что все мы будем в земле? – покосился мужчина на череп. – Не уверен, не уверен, Рубин работает над проблемами бессмертия!.. Пойду и я работать, меня ждет скальпель… Ах да! Я рассеянный глупец! Принес подарок – и чуть не забыл отдать!

Рука мужчины качнула над колодцем тонкую серебряную цепочку.

Вода поднялась черным пузырем – и вновь опала. Казалось, воздух подземелья стал ледяным от плеснувшей из колодца волны страха.

– Ты ведь любишь серебро, учитель, – негромко сказал мужчина и разжал пальцы.

Цепочка канула в глубину – и подземелье содрогнулось от беззвучного вопля. Вода забила ключом, со дна всплыли крупные пузыри, словно там захлебывался кто-то огромный. Запахло кровью.

– Я рад, что тебе нравится мой подарок, учитель, – благодушно произнес Алмаз. – Жаль, что не слышу твоего голоса…

И, словно ответом на его слова, откуда-то донесся отдаленный вопль.

Алмаз вскинул голову.

Вопль повторился – громче, резче, в нем звучало проклятие.

– Это кто же так расшумелся? Пойду взгляну… До встречи, дорогой учитель. Я как-нибудь зайду навестить тебя… с подарком, обязательно с подарком!

Алмаз поднял повыше свечу и пошел к низкой, потемневшей от времени двери. Он уже не улыбался. И не оглянулся на колодец, клокочущий в бессильной ярости. Просто выбросил из головы своего немого собеседника.

По лесистым его берегам

И в горах, у зеленых подножий

Поклоняются странным богам

Девы-жрицы с эбеновой кожей.

Н. Гумилев