Крылья над Кальдорой - стр. 37
Светлые волосы подчёркивают его строгие черты лица. Стальной взгляд направлен прямо перед собой. Он идёт, не замечая нас, словно мы часть этих обгоревших развалин.
Позади него идут ещё трое Чёрных Стражей. Они выглядят так же безупречно, как и он, но их шаги тише, сдержаннее.
Эрлинг останавливается перед завалами, оглядывает разрушения. Его лицо остаётся безучастным, но в этом молчании есть что-то страшное.
Мои руки дрожат, но я стараюсь не смотреть в его сторону. Стараюсь стать незаметной. Но глаза всё равно сами собой находят его фигуру. Я смотрю, как он идёт, как будто вес мира лежит у его ног. Он – воплощение Империи: холодный, сильный, равнодушный.
Когда смена подходит к концу, я чувствую себя с разбитой. Руки немеют, кожа на ладонях стёрта до крови. Ноги подгибаются, колени дрожат, а спина горит такой болью, будто позвоночник вот-вот сломается. Всё тело – сплошной комок боли, и я еле держусь на ногах.
Но я не могу остановиться. Продолжаю работать, таская обломки, разбирая почерневшие балки. Каждый вдох даётся с трудом – запах гари и пепла всё ещё висит в воздухе, удушающий, словно этот завод сам отравляет нас.
Всё происходит как в тумане. Разгребаю завалы молча, стараясь стать невидимой.
Никто не говорит. Ни охранники, ни дартлогийцы. Единственные звуки – скрип металла, когда мы переносим обломки.
Но в какой-то момент я чувствую, как на мне задерживается чей-то взгляд.
Поднимаю голову и замираю.
Командир Эрлинг.
Он стоит на небольшом возвышении, сложив руки за спиной. Его фигура неподвижна, как статуя, но глаза – холодные и острые, как клинки, – смотрят прямо на меня.
Я не понимаю, почему. Сердце пропускает удар.
Он молчит. Лицо остаётся бесстрастным, но в этом взгляде чувствуется что-то тяжёлое, подавляющее. Словно он видит меня насквозь. Словно знает что-то, чего не знаю я сама.
Опускаю глаза. Дыхание становится прерывистым, и я продолжаю работать, стараясь, чтобы мои руки двигались быстрее.
Но я чувствую, что он ещё смотрит.
Когда охранник кричит, что рабочий день окончен, я едва сдерживаюсь, чтобы не упасть. Люди вокруг опускают обломки, их лица серые, выжатые, словно из них выдавили последние капли жизни.
Выхожу за ворота завода вместе с другими дартлогийцами. Воздух снаружи не лучше – холодный, пропитанный запахом пепла, сырости и горя.
Но я не могу остановиться. Время.
Бегу через узкие улочки гетто, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. Камни под ногами скользкие, воздух холодный, но липкий пот всё равно стекает по шее.
Переулок Нордена. Это место ближе к северной части гетто. Здесь редко горят фонари, тени тянутся по стенам, делая улицы похожими на лабиринт.