Крылья - стр. 31
Всё остальное удалось обнаружить только утром. Оказалось, что верёвка порвалась в трёх местах. Узлы выдержали, но древнее тряпье с годами явно не стало крепче. Ненадёжная вышла верёвочка, гнилая. Никуда бы они по ней не залезли. Впрочем, Варка с запоздалым удовлетворением подумал, что петлю на верхний лепесток ему забросить всё-таки удалось. Там она и осталась, аккуратненько затянутая. Снизу жалко болтался коротенький обрывок. Второй кусок валялся на дне рва, а третий каким-то образом перелетел через ров и гирляндой праздничных флажков трепетал на полуобнажённых ветвях деревьев сада наместника.
Тем же утром Варка, обозлённый разговорами о том, что он, мол, сорвался, велел выгнать из будуара, служившего мужской спальней, любопытных девчонок и разделся до пояса, так что все желающие могли полюбоваться его синяками. Пять багровых пятен на правом предплечье. Пять таких же пятен на левом.
– Чуть руки не оторвал, – скупо пояснил он.
– Выходит, крайны видят в темноте, – внимательно осмотрев его кожу, сообщил Илка.
– И стерегут. Днём и ночью.
Илка вяло кивнул, покосился на Варкину грудь, тощую, но с ясно выступающими мышцами и отвернулся. Его собственные мышцы покрывал порядочный слой жира. Но тут ему пришло в голову, что всё это уже не важно. Псам всё равно, какое мясо, жирное или жилистое. Они всё сожрут.
А ведь Варка почти смог… Но теперь верёвка потеряна. И снаружи проклятый крайн. А внутри, во дворце, мантикоры. Ум человека, сила льва, яд тысячи скорпионов. Ах да, там ещё и охраны полно. Но это уже пустяки, мелочи жизни. Впору героическую балладу писать. Дети против чудовищ.
Потянулись серые, скользкие, до тошноты бессмысленные дни. Илка считал их, просто чтобы не свихнуться. В покоях Безумной Анны воняло всё хуже и хуже, потому что древний нужник, многие годы верно служивший безумной королеве, явно не справлялся с потребностями двадцати пяти лицеистов, несмотря на то, что кормили их очень скудно. Содержимое жбана, который ближе к вечеру приносили два охранника, уже никому не казалось помоями. Ели торопливо и жадно, скорчившись над самодельной посудой, чтобы не отобрали. Сначала руками вытаскивали твёрдые кусочки, потом выпивали остальное. Ложка была только у Жданки с Фамкой.
Примерно на пятый день Андрес в компании с Петрусом и косоглазым Вильмом присвоили себе право делить похлёбку. Спорить никто не посмел. Андрес был самым здоровым и самым старшим в классе, а Петрус немногим ему уступал.
На седьмой день случилась драка. Причина была обычная – Варка и его девчонки. Андрес отогнал от жбана Жданку и Фамку, присовокупив при этом, что не собирается кормить всякое охвостье, живущее в Норах. Варка вступился, не столько от большой любви к Фамке, сколько из ненависти к обнаглевшему Андресу. Конечно, он тут же схлопотал и от Андреса, и от Петруса, и от Вильма, но, как всегда, упёрся и попытался отмахаться от всех троих. С ног его сбили довольно быстро, и Илке стало ясно, что дело кончится плохо.