Крылья - стр. 22
Это оказалось последней каплей. Первой зарыдала Светанка. За ней Ланка. Истерика распространялась как пожар. Через минуту двадцать пять лицеистов выли, кидались на дверь или просто царапали стену. Успокаивать их никто не собирался. Ясное сознание в этой толпе сохранил только Илка, хотя ему было хуже, чем остальным. Он отчётливо запомнил слово «заложники» и хорошо понимал, что оно означает.
Фамка не слышала ни криков, ни жуткого грохота. Пока все стояли в шикарных покоях, растерянно озираясь, она тихонько, по стеночке, побрела прочь, надеясь, точно больное животное, найти какой-нибудь тёмный безопасный угол. Нашла, забилась поглубже, закуталась в какие-то мягкие тряпки и наконец позволила себе потерять сознание.
Очнулась она оттого, что кто-то зверски тёр её уши. Это оказалась Жданка.
– Ну вот, а я думала, ты померла! У нас под мостом тоже один вот так: лёг спать, а утром смотрим – он уже холодный.
– Чем это пахнет? – еле ворочая языком, спросила Фамка.
– Так я тебе поесть принесла, – Жданка сунула ей в лицо глубокий черепок, до краёв наполненный мутной жижей. В жиже плавали какие-то размокшие кусочки. Из всего этого торчало единственное личное имущество Жданки – обкусанная по краю деревянная ложка.
– Спасибо, – прошептала Фамка и ухватила ложку дрожащими от жадности пальцами. К несчастью, еда очень быстро кончилась.
– Ты сколько дней не ела? – деловито поинтересовалась Жданка. – Три? Четыре?
– Два.
– Тогда пошли. Там эти целый котёл притащили. А маменькины детки нос воротят. Говорят – объедки. Я на неделю налопалась. Больше не влазит.
– Пошли, – решительно сказала Фамка. И медленно встала на колени.
– Ты поосторожней, сразу не наваливайся, – напомнила Жданка.
Выбравшись из королевской гардеробной, Фамка увидела, что уже наступил вечер. По восточной стене спальни, потухая в складках вытертого гобелена, скользили бледные отсветы заката. Наплакавшиеся курицы забились под пыльный балдахин роскошного королевского ложа, всхлипывали и тихо шушукались. Котёл стоял в гостиной, на полу у самой двери. Вооружившись Жданкиной посудой: ложкой и черепком – осколком какой-то старинной вазы, Фамка торопливо наскребла вторую порцию аппетитного месива и принялась жадно есть, чавкая и постанывая. Она старалась не спешить, но ничего не получалось. Приканчивая третью миску, она обнаружила, что рядом сидит Варка и смотрит на неё круглыми глазами. На секунду Фамка расстроилась, но потом решила, что ей наплевать.
– Чё пялишься? – спросила она, наплевав заодно и на лицейскую вежливость.
– Да ничё, – ответил поднаторевший в уличных разборках Варка. – Вы там у себя в Норах, чё, голодаете?