Крылья и волны - стр. 2

Зато здесь есть россыпь островов, таинственные голоса в радиоэфире, запрещенные самолеты, глубины рифов, в которые лучше не соваться, чтобы не сойти с ума и морские чудовища. Большая часть рассказов относится примерно к одному времени, в то время как рассказ «Цетус» повествует о событиях куда более ранних – временах возрождения знаний. Есть тут и небольшой отрывок из грядущего романа – рассказ «Охота на кальмара». Хоть и связанный с основными героями, тем не менее он содержит в себе абсолютно отдельную историю, перекликается с рассказами и вовсе не требует предварительного чтения романа целиком.

Отдельно нужно сказать и о рассказе «Вычислитель», вошедшем в этот сборник. Изначально он был написан в рамках этого мира и о событиях, предшествующих появлению разумных механизмов. Однако позже мне пришлось переписать его под реалии Лондона XIX века для одного литературного конкурса и в этом виде он выходил в сборниках, включая один мой. Здесь впервые публикуется в изначальном виде.

С огромной надеждой на то, что мир далекого будущего, живущий технологиями пара, понравится вам, оставляю вас с историями из маленькой, но опасной вселенной Крыльев и волн.

В мой первый день на маяке море было неспокойным. Над горизонтом полыхали в низких тучах молнии, а от раскатов грома звенели стекла в старых оконных рамах. Где-то наверху ветер стучал распахнутой ставней, врывался в окно и гудел в лестничном колодце.

Остров Западный Иль был самым маленьким на оконечности архипелага и, если бы не маяк, вовсе считался бы безлюдной ничем не примечательной скалой. В дни большого прилива, во время шторма или прохождения Волны, он и вовсе скрывался под водой почти на треть. Только сетчатые, устремленные в низкое небо антенны, стыковочная мачта и каменное здание маяка, венчавшие вершину утеса, возвышались над волнами темного колышущегося океана.

Я поежился. Маленькая печка в углу комнаты с углями за чугунной решеткой грела слабо. Казалось, что все тепло от нее вбирает раскинутый на стуле насквозь промокший плащ. Но комната была совсем небольшой, и просачивающемуся под окно промозглому ветру негде тут было разгуляться. Большую часть комнаты занимал стол у окна, заваленный старыми книгами по навигации, исписанными мелкими цифрами бумагами и пустыми банками от консервированных овощей. В центре возвышалась медная астролябия, поблескивающая в свете единственной свечи. Горячий воск капал на подоконник, стекал на пыльный деревянный пол. В маленькой нише притаилась низкая кровать, а рядом стоял, собирая под собой лужу, мой нераспакованный чемодан.