Крылатый пленник - стр. 12
У противника с каждым днём прибавлялось авиации. Фашистские самолёты то и дело штурмовали, бомбили, разведывали наши позиции и тылы. Они ожесточённо атаковали хомутовский аэродром, где базировался полк штурмовой авиации. Чувствовалась подготовка огромной битвы. Лётчики третьей эскадрильи делали в день по три-четыре боевых вылета.
Вячеслав не проспал и двух часов, как с позиции прибежал за ним «технарь».
– Быстрей, быстрей, командир, боевая тревога! Капитан не велел тебя будить, я сам… Чтобы ты потом не ругался!
В пустом классе стояла вялая послеобеденная жара, мухи бились между оконным стеклом и плащ-палаткой, повешенной над окном для светомаскировки. Вдали глухо погромыхивало – не то гроза, не то артиллерия.
Истребители получили приказ вылететь на сопровождение полка штурмовиков Ил-2. Они взлетали с хомутовского аэродрома, накануне атакованного и уже восстановленного.
Лесочком Вячеслав добежал до своей машины с цифрой 16 на хвосте, когда уходила в воздух последняя пара. Парашют валялся под сосной – на нём, вместо подушки, видимо, только что спал техник. Быстрее! Парашют уже пристёгнут, брошен в чашку сиденья, поясной ремень охватил талию (плечевых Вячеслав не признавал)… Мотор зарокотал, техник помогает вырулить на лётное поле. В шлемофоне голос Почечуева:
– Я Верба-три, я Верба-три, шестнадцатый, пристраивайся!
Уже через несколько минут истребители присоединились к Илам, шедшим штурмовать вражеские резервы и технику, укрытую в лесу. Операция Илов была настолько внезапной, что немецкие истребители не смогли помешать штурмовке.
Работу Илов истребители наблюдали сверху, со «второго яруса», и это было потрясающим зрелищем! В несколько минут весь лес был буквально вывернут вверх корнями. Казалось, что и сама земля, вздыбленная бомбами, занялась багровым пламенем. На этом перепаханном пожарище кое-где виднелись расщеплённые, лишённые листвы древесные стволы, взорванные блиндажи, горящие танки, перевёрнутые орудия. Чёрные хлопья копоти летели от кипящей солярки: она чадила и растекалась огненными ручьями.
Отбомбившись, штурмовики методично обработали площадь пожарища пулемётами и пушечным огнём, будто прострочили и простегали ватное одеяло, затем сфотографировали «готовый» объект и повернули назад, в своё Хомутово. Миновали передний край, готовились к посадке. У самолётов сопровождения горючего оставалось в обрез. И тут Вячеслав услыхал в шлемофоне взволнованный голос поста наведения:
– Верба-три, Верба-три, я Тереза! За вами – «мессера сто девятые», «рихтгофены», «рихтгофены»…