Кружевные закаты - стр. 44

Жизнь никогда не казалась Марианне бесконечной чредой меланхолии или безудержной радости. Даже счастье, которое она урывками получала, оказывалось быстротечным. Веденина соглашалась с Пушкиным в том, что это только несколько мгновений, которые придают жизни смысл. Если человек не счастлив ни на йоту, ни на миг, его существование ничем не оправдано. После нескольких дней, проведенных вместе в разъездах или в ограждающих стенах, Марианна, расставаясь с Крисницким, чувствовала едва ли не облегчение. Она не понимала, откуда это возникало и куда в результате уходило, ведь все равно скучала и ликовала, когда Михаил вновь оказывался рядом. Он отравлял ее существование благополучием, безудержностью, легкостью к тому, что так пугало ее – мнению окружающих, хоть она и старалась обуздать это или замаскировать за свободой взглядов, делал ее личный мир неуютным.

Обычно, в лучшие времена, когда не предполагала, что настолько завязнет в чувствах, Марианна смеялась, беспечно приподнимая голову, спорила с мужчинами о назначении женщин в искусстве и жизни, коллекционировала подарки поклонников, никого не обнадеживая, и жила, творила… Что же теперь, неужели она, как и все человечество, заразилась болезнью? Для нее навсегда осталось загадкой, как Крисницкий сумел так глубоко впасть в душу и склонить к тому, что считалось вопиющим в законах знати. И она совсем не могла сказать, что ей это нравилась. С самого начала, как теперь казалось, она знала, что у них нет будущего, почему же еще тогда не распутала узел? Да, ей было отрадно с ним – лучше, чем с любым другим человеком, но разве этого достаточно для того, чтобы испытывать потом всю эту боль?

Она вовремя встряхнула оцепенение, поскольку заметила Сергея Лиговского, неуклюже направляющегося в ее сторону. Марианна была расположена к этому широкому большому человеку, поскольку чувствовала в нем что-то родное, стихийное. Обнаженную искренность, которую он даже не имел лукавства скрывать. Многие, впрочем, путали ее с удальством и едва ли не распутством, но Марианна понимала, насколько опасно мыслить так, как это делает большинство, поддаваясь предубеждению. Зачастую в детстве, наслушавшись мнений матери о господах, посещавших их дом, она недоумевала, отчего все так и почему эти чудесные обходительные люди кажутся матери недостойными. Повзрослев, Веденина поняла, из чего мать составляла свое видение и начала разделять его, ведь ей открылись многие закрытые по молодости двери. Но до сих пор она опасалась судить строго, испытывая при позывах к подобным мнениям почти отвращение. Поэтому никогда не была своей среди тех, чье основное занятие состояло в становлении себя выше окружающих путем завуалированного обсуждения всех, кто по каким-то параметрам не дотягивал до того, чтобы называться равным.