Крушение - стр. 40
– Ну и скучно же ей, наверное, если она все это слышит…
– Согласна с тобой, – я вижу, как сквозь гримасу отвращения на лице Эллы проступает улыбка. – Лучше бы Брайан читал ей «Хит-мэгэзин» вместо газет, но мы до этого не додумались. Не уверена, что Брайан такой же поклонник сплетен о звездах, как Шарлотта.
У Эллы вытягивается лицо, словно она воочию видит, как мой муж читает «Хит-мэгэзин».
– В любом случае, – продолжаю я, – Оливер поддержал нашу идею, мы хотим поставить Шарлотте ее любимую песню. Он сказал, что видел, как в кино это помогает вернуть людей к жизни и что под любимую музыку герои выходят из комы.
Все черты лица Эллы сияют при упоминании имени моего приемного сына. До недавнего времени она и Шарлотта как тени следовали за Оливером и Дэнни. У меня есть догадка, что эти мальчики были первыми объектами влюбленности двух девочек.
– Правда? – Элла вскидывается.
– Ага, – говорю я, – просто хотела спросить, не поможешь ли ты. С песней. Я не очень в теме относительного того, что любила слушать Шарлотта.
– Понятно, что не в теме.
Что-то в тоне, каким это было сказано, натолкнуло на мысль, что я «не в теме» относительно гораздо большего количества обстоятельств, нежели только коллекции любимых записей MP3 Шарлотты. Какие еще секреты хранит она? Чего я не знаю о ее жизни? Мне начинает казаться, что я едва ли знаю собственную дочь.
– Итак… – я достаю блокнот из сумки. – Можешь назвать хотя бы…
– «Кто-то вроде тебя» Адель.
– Отлично! – я вообще-то говоря слышала об этой песне. По «Радио-2» постоянно крутят ее. – А еще какая-нибудь?
Элла пожимает плечами в сомнении.
– Это ее любимая, но ей еще очень нравится «Люблю, как ты врешь» Рианны и Эминема. «Деньги» Джесси Джей, «Рождена такой» Леди Гага. Мы под эти песни танцевали в моей комнате, перед тем как поехать в «Бриз» на вечеринку для тех, кому еще не исполнилось восемнадцать.
Последние слова она проговорила бегло, как бы невзначай.
Элла вдруг преобразилась: передо мной больше не стояла самоуверенная молодая женщина, подпирающая дверь ногой и скрестившая руки на груди с дерзким выражением на лице. Теперь она выглядела маленькой пятилетней блондинкой, такой, какой я ее помню, когда они с Шарлоттой играли во дворе после уроков в детстве.
– Если хочешь, можешь прийти повидать Шарлотту, – говорю я, – только если сама решишь. Я могу сделать тебе пропуск в больницу. Думаю, Шарлотте было бы приятно.
– Нет, не было бы.
Лицо Эллы снова стало хмурым, словно упала какая-то штора, все следы прежней искренности исчезли.
– Почему ты так говоришь?