Крушение империи - стр. 33
– А ну, ишаки амасийские! Все прочь от царского подарка! – закричал на разбойников Селим, угрожающе схватившись за рукоятку кривой сабли.
– Это же наша общая добыча! Мы заслужили её! – начал зло огрызаться Баязед.
– Ты заслужил, чтоб твоя голова была брошена на съедение вонючим псам!– с яростью закричал на него Селим.
– Это от чего же? – обиделся Баязед.
– Оттого, что ты, безмозглый осёл, никак не можешь понять, что это подарок для великого султана. Мы принесём его вместо золота, которое не смогли найти. Теперь понял? Эта девушка – спасение для ваших верблюжьих голов. Они непременно полетят, если вы вернётесь с пустыми руками. Так что берегите её пуще зеницы ока. Если хоть один волосок упадёт с её головы или кто-либо из вас посмеет пальцем тронуть её, то, клянусь Аллахом, его голову я отправлю на корм рыбам, – пригрозил напоследок Селим.
Все знали, что он слов на ветер не бросает, и нехотя попятились по своим местам.
Селим вплотную подошёл к испуганной девушке. Он посмотрел в её красивые, отдающие морской синевой глаза, и произнёс:
– Аллах свидетель, ты так прекрасна, что можешь затмить собой блеск любого золота. Пускай иудеи хранят у себя все сокровища мира, мне уже на это наплевать. Я унёс у них сокровище намного дороже, – почти шёпотом восторгался Селим, пожирая Ребекку глазами.
Девушка буквально онемела от страха и с ужасом смотрела на своего похитителя.
– Она же совсем не понимает нашего языка. Мы даже не знаем её имени, – сказал Селим,– хотя по правде, зачем нам её иудейское имя? Отныне она будет носить новое, турецкое имя,– продолжал он не в силах оторваться от её лица, – я никогда в жизни не видел таких прекрасных глаз. Ты будешь называться Гёзал, – громко и во всеуслышание провозгласил он, – поместите Гёзал в самую лучшую каюту, кормите её самой лучшей пищей, охраняйте её денно и нощно! – громко приказал своим пиратам Селим и добавил, – в ней наше спасение.
Когда Ребекка очнулась на незнакомом судне, плывущем в открытом море, сначала не могла сообразить, где она и куда её везут. Затем, услышав непонятную речь, и узрев незнакомые лица пиратов, сразу же поняла, что с ней произошло. Она сперва безудержно и долго рыдала, моля о пощаде. Окружающие её османы не знали арабского и к тому же их зачерствевшим сердцам были безразличны её страдания. Поняв это, Ребекка перестала рыдать и от ощущения безысходности замкнулась в себе, не вступая ни с кем в контакт и едва прикасаясь к пище, от чего в конце плавания сильно истощилась. Селим забеспокоился, и по прибытии в Адрианополь сразу же нанял служанку – арабку Фатиму, которой велел всячески присматривать за ней.