Круглый год. Детская жизнь по календарю - стр. 62

Пейзажная лирика в советских отрывных календарях для детей. Детский календарь на 1941 год. М.: Детиздат ЦК ВЛКСМ; «Календарь школьника (отрывной)» на 1977 год. М.: Политиздат

Из произведений русских поэтов (Пушкин, Фет, Тютчев, Майков, Плещеев), а позднее и советских авторов (Есенин, Рубцов) сложился школьный календарный текст с космогоническими образами природы и антиномиями: «Зима!.. Крестьянин, торжествуя – Уж тает снег, бегут ручьи», «Люблю грозу в начале мая – Мороз и солнце! День чудесный!», «Осень наступила, высохли цветы – Ласточка с весною в сени к нам летит», «Мой сад каждый день увядает – Смотри, как роща зеленеет».

Поэтические красоты в таком обобщенном календарном тексте чередуются с «отрицательными ландшафтами» (М. Вайскопф): это тусклые равнины, серые дожди, скромные селения. Отрицательные ландшафты – это та скромность, которая паче гордости, поскольку пугает скрытым национальным величием. Столкновение погоды и непогоды, света и мрака символизирует победу национальных сил над их экзистенциальными противниками. Поэтому стихотворение Тютчева «Зима не даром злится» с его мотивом борьбы-победы является кульминацией любого годового раздела (одно из методических названий этого стихотворения «Кто одолеет?» отражает идеологию его трактовки в школьных текстах)154. Особенно часто это стихотворение Тютчева стали печатать в советских календарях периода активной «борьбы за мир» (с 1949 года). Агрессивную риторику в духе «Интернационала» заменили миролюбивым «и лишь румяней стала наперекор врагу» из стихотворения Тютчева.

Методическая проработка календарной поэзии не раз становилась предметом обсуждений. Проблемы возникали из‑за обилия классических текстов и их философско-природной проблематики, малопонятной ученику начальной школы. Некоторые из методистов XIX–XX веков считали необходимым увязывать изучение произведений искусства с эмпирическим материалом. Такая метода основывалась на идеях Ушинского об истинности слова, подкрепленного действительностью, и традициях русской демократической эстетики. Изучение того или иного пейзажного стиха приурочивалось к реальному времени года, чтобы стихотворение или рассказ могли дополнить картинку, увиденную из школьного окна. Советский методист 1930‑х годов рекомендовал: «Хорошо, если бы стихотворение читалось в ясный день ранней весны – тогда все связи будут ощутимее, живее»155. Ему вторила автор постсоветского учебника чтения: «Желательно во время изучения произведений из этого раздела провести экскурсию в лес, парк, чтобы дети получили живое представление о красоте осенней природы, увидели краски и услышали звуки осени, почувствовали ее запахи»