Круглые коленки - стр. 4
– Зелёная ещё по заграницам разъезжать.
Он, конечно, сказал это не мне, а заместителю директора по науке, и вообще, я узнала об этом приглашении только потому, что меня вызвал к себе начальник первого отдела – лицо, отвечающее за информационную безопасность и за всякую остальную безопасность.
– Что это Захарова вы такое открыли, что вас вдруг в Германию приглашают? – Он говорил со мной с полным неудовольствием, морщась и без всякого интереса. Он выполнял свой долг, обеспечивая секретность и стоя на страже, хотя приглашали меня тогда еще в ту Германию, которая была дружественно- восточной. Сама по себе моя персона его совершенно не интересовала и, более того, раздражала.
– Не очень сложную биохимическую реакцию, чтобы быстро отличать людей умных и порядочных от хамов и дураков, – ответила я и поплатилась за свой ответ отложенной на неопределённое время защитой, а я ведь даже никого конкретно не имела в виду. Ни моего непосредственного шефа, который сам тогда поехал в Берлин вместо меня, ни его самого. Язык мой – враг мой. Нечего и говорить, что старшего научного мне тоже не дали и, защитившись позднее всех аспирантов в лаборатории, я ушла из академического института, о котором мечтала все университетские годы. Разве же я знала тогда, в каком качестве мне все- таки доведется поехать в Берлин спустя столько лет?
***
– Может быть, мадам ещё хочет кофе?
– Нет, Ядвига, спасибо. Через полчасика проводите меня в туалет.
– Конечно. – Она провела ладонью по сложенному пледу. –Вам не холодно?
– Нет. Очень тепло. Подайте мне ноутбук.
Ядвига вынула мой ноутбук из чехла, раскрыла, подала.
– Он у вас заряжен?
– Не помню.
– Ничего, мы можем попробовать поискать розетку.
Почему- то мамаши с маленькими детьми и патронажныее сёстры часто говорят «мы» вместо «он» или «она» или «вы».
«Мы можем попробовать». Естественно, я могу попробовать. Ядвига оглядывается со шнуром в руках. Розетки устроены в специальном месте. Чтобы добраться до них, нужно пробраться через толпу пассажиров, вылетающих в Пекин. Мне не хочется никуда пробираться.
– Не важно, Ядвига. Небольшое значение для меня сейчас имеют все эти новости.
– Согласна с вами.
Как ловко она всё делает! Вот мелькнула в её руках стального оттенка тонкая плоскость с белым проблеском яблока на панели, вот вжикнула «молния» на замке чехла, вот и сам чехол исчез в моей дорожной сумке, будто его и не было.
Привет тебе, мой любимый Юм, гений субъективности. Кто теперь знает, что было, что не было? Что правда, что неправда…
Я закрываю глаза. Что это вообще на меня нахлынуло? Какого черта мне все это вспоминать?