Круглые коленки - стр. 11
Теперь я понимаю, что он таким образом единственный из всего класса выразил мне сочувствие, но тогда я была возмущена его словами. Меня? На поруки? За что?
Прозвенел звонок, но в класс из учителей долго никто не приходил, и это было дурным знаком. Потом пришла учительница по физике, построила всех и заявила:
– Отличное знание химии не освобождает человека ни от моральной, ни от уголовной ответственности.
Потом явилась наша классная и привела заплаканную Оленёву. Красивое Ольгино лицо не могли испортить даже красные пятна.
– Захарова, твоё поведение переходит всяческие границы. С твоими родителями мы будем разговаривать у директора, но сейчас, по горячим следам, ты обязана извиниться.
Убей меня бог, но я была уверена, что Вовика подговорила Оленёва, но для меня дело было не в этом. Я себя считала чуть ли не безукоризненным человеком, лучшей ученицей класса, и обвинение в предательстве было для меня действительно позором. Ведь я ни сном, ни духом… Да и что в те времена могло считаться хуже? В те времена, когда уехать навсегда жить заграницу считалось предательством Родины?
Я откинула свой портфель в сторону и встала.
– Я извинюсь, но если кто- то правда считает, что это я сдала Иссу, скажите мне это в лицо!
Я стояла и смотрела на них. И все они молчали, и при этом как- то странно отводили глаза.
– Что- что- что? При чём здесь Исса Давыдовна?– Лицо нашей классной даже как будто вспухло от возмущения. –И кто вам дал право обсуждать поступки учителей?
Я поняла, что в принципе мне уже нечего терять.
– Мне обидно, что я зря дошивала не сданную на оценку юбку. Кто мне теперь за неё поставит пять?
– Давай дневник, Захарова. Завтра будем разговаривать у директора. Учти, твоё поведение надоело уже всем учителям.
И вот до сих пор для меня остаётся загадкой, как они все могли подумать, что мне зачем- то нужно было доносить, что Исса ощупывала наши коленки? Как они вообще могли решить, что мне все это не безразлично? Как не понимали, что я была по всей своей сути совершенно другая, не такая, как все они? Я была тогда выше всех не только ростом, но и выше всех этих коленок, выше этих дурацких рассуждений о счастье… И, в конце концов, что за криминал был в том, что учительница один раз за сколько- то лет отступила от школьной программы? Неужели действительно этот странный Иссин поступок принес кому- то вред? И с какой же формулировкой ее уволили? И, кстати, ведь Зу- Зу тоже не принимала участия в этом ощупывании?
***
– Объявили посадку на ваш рейс, мадам.
– Ну, что же. Значит, пришла пора нам прощаться. Спасибо, Ядвига.