Круг земной - стр. 46

Эирлис улыбнулась. Она сидела по другую сторону стола, подперев щёки руками.

– У Алуна взяла. Он так дал, когда узнал, что для тебя. У него тут прозвище – «Максен». Это на древнем языке значит…

– Знаю. «Щедрый». – Взгляд Родрика упал на большую бадью, стоявшую у стены. Капуста, вспомнил он.

– Помнится, ты говорила Сигерду, что приняла меня за какого-то… песиголовца?

– А в ваших краях разве нет таких?

Родрик молча покачал головой. Желудок уже был полон, но он никак не мог остановиться. Настойку он выпил почти всю, с блаженством ощущая огненные ручейки, бегущие внутри тела.

– Они как люди, – сказала Эирлис, помолчав. – Очень высокие и головы волчьи, и руки в шерсти. Говорить не умеют, рычат, и на человека не нападут, разве только уж совсем голодны. И очень квашеную капусту любят.

– Волки – капусту? – изумился Родрик.

– Я ж сказала – они как люди. За грехи свои страдают.

– И ты сама таких видела?

– Видела. Зим двенадцать или тринадцать назад, много, не могу сосчитать, одна женщина, Бриенна, – её дом тоже за деревней стоит, – на огороде возилась, и увидела песиголовкиню. Та прямо из леса шла. Бриенна в дом забежала и под одеялом схоронилась. А песиголовкиня зашла, принюхалась – и к бочке с капустой. Они, когда капусту видят, словно с ума сходят. Залезла внутрь чуть не до пояса, и давай чавкать. Бриенна тогда топор взяла – и ей по спине. Весь Кадван тогда приходил, смотрел, дивился. И я видела.

– И ты это помнишь? Маленькая, поди, была.

– Кому маленькая, а кому – нет, – хмыкнула Эирлис. – Помнится, я тогда Пеббе во второй раз от ворот поворот дала. Хотел меня четвёртой женой сделать.

– Погоди. – Язык понемногу начал заплетаться. – Как такое может быть? Двенадцать зим назад? Сколько ж тебе лет?

Эирлис пожала плечами.

– Лет? Не знаю. – Она удручённо выставила перед собой ладони с растопыренными пальцами. – Это – десять, я знаю, и ещё немного больше знаю. Но мне много, много раз по десять.

– Что за чушь! – У Родрика шумело в голове. – Ничего не понимаю.

Девушка встрепенулась.

– Потому что тебе отдохнуть надо. – Она вскочила из-за стола. – Ложись, я тебе на топчане постелила. Как проснёшься, к преподобному пойдём, он велел к ночи прийти.

Родрик кивнул и повалился на тюфяк, показавшийся ему восхитительно мягким.

*      *      *

Темнело здесь очень быстро.

Они шли долго, дольше, чем от Кадвана до хижины. Сначала той же дорогой спустились с пригорка, но не доходя до селения Эирлис свернула в сторону: вдоль крепостной стены бежала узенькая тропка. Слева – брёвна, справа – рукотворный овражек, захламлённый ветками, прошлогодней листвой и всяческим мусором.