Круг земной - стр. 41

По залу будто пронёсся ветерок. Люди шептали и оглядывались.

– Эирлис, – приказал он, – говори.

Девушка огляделась как затравленный зверёк. И вдруг подскочила к тому мужчине, который держал цепь, прикреплённую к ошейнику Родрика.

– Отдай, – глухо сказала она. Тот от неожиданности выпустил цепь. – Я, Эирлис, дочь Тедгара и Уны, по древнему обычаю пробной ночи первой заявляю права на этого мужчину, и пусть гнев праматери Боанн падёт на того, кто посмеет отобрать его у меня.

– Суккубы и инкубы! – выкрикнул Бревальд. Он воздел руки, вытаращенными глазами оглядывая собравшихся. –Древние боги суть демоны, а эти двое – их посланники. Пришелец и дочь пришелицы! Ваша милость, опомнитесь!

Баронесса сидела, задумчиво насупив брови. В зале воцарилось молчание. Наконец, она встала, аккуратно расправила платье.

– Перед всем добрым народом Кадвана ответь, незнакомец: согласен ли ты?

– Я… – Родрик, вспомнив наставление Эирлис, решительно кивнул. – Да, я согласен.

– Да будет так. Снимите с него кандалы. Девушка, ты можешь его забрать. Но… с одним условием. Незнакомец, кто бы ты ни был, до следующей зимы я жду тебя в Ладлоу.

Баронесса развернулась и, подобрав юбки и ни на кого не глядя, направилась к дверям. Эирлис зыркнула на Родрика.

– Пошли, – сказала она.

Эирлис шла, гордо задрав подбородок, а Родрик – за ней, чувствуя себя только что проданной и купленной скотиной.

– Может, избавишь меня от этой штуковины? – буркнул он. Кандалы с него сняли, но ошейник продолжал натирать шею.

Она глянула через плечо.

– Нет. На ней знаки святые, и преподобный сказал, что не раньше завтрашнего вечера. Я тебе верю, но он говорит – лучше поберечься. Там, откуда ты пришёл, скверны много.

– А что будет завтрашним вечером? – Родрик старался не смотреть по сторонам. Люди стояли настороженно, переговаривались, зыркали глазами, но, слава богам, вроде никто не думал тыкать в него своими рогатинами.

– Сам увидишь. Но ты не бойся. – Она беззаботно тряхнула головой. – Я тебя защищу.

Родрик закатил очи и мысленно витиевато выругался. Они свернули в проулок, тёмный и узкий, с глухими стенами домов и чавкающей под ногами грязью. Улица была мёртвой, без окон, без дверей, заваленной всяческим мусором. Небо светлой полоской извивалось между черепичными крышами. Родрик крякнул, когда какая-то вывеска – откуда она здесь взялась? – больно треснула его по лбу.

– Куда мы идём?

– Домой.

– Домой? – Родрик задумался. – Кстати, а что это значит – обычай пробной ночи?

– У нас мало мужчин. Но любая девушка, которая видит свободного мужчину, на которого ещё никто не заявил прав, может узнать, достоин ли он стать отцом её детей. Только женщинам дано это видеть. Но, конечно, если он сам согласен. И только в Аонгусову ночь.