Круг Офира - стр. 19
Зелье оказалось на редкость противным, но Вит покорно влил в себя всю дозу, поскольку потерять голос ему совсем не улыбалось. Рот обожгло жуткой горечью, зато боль в горле немного отпустила. После лечебных процедур доктора потянуло поговорить.
– Небось, уже готовился предстать пред нашим господом, вояка? – дед саркастично ухмыльнулся. – Извиняй, видать, не пришёл пока твой час держать ответ за грехи, да жариться в аду. Греши дальше.
Вит ответил доморощенному философу не менее саркастичной гримасой и демонстративно обвёл взглядом антураж его жалкого жилища, как бы намекая на то, что неплохо было бы разбавить его религиозные метафоры небольшой дозой фактологии.
– Тебе, должно быть, невдомёк, как ты очутился в моём доме,– догадался дед. – Ну так это я тебя притащил. Нашёл повешенного с верёвкой на шее, думал мертвяк, ну и забрал. Чего добру пропадать. А когда петельку-то снял, тут твоя синюшная рожа и порозовела. Задышал, стал быть.
Вит уже было раскрыл рот, чтобы разразиться наводящими вопросами, но вовремя сообразил, что извлечь какие-либо членораздельные звуки из своего горла после его тесного знакомства с петлёй не стоило даже пытаться. К счастью, дед и сам понял, что его рассказ требует пояснений.
– А чего ты дивишься? – рассказчик вдруг насупился, словно кто-то его обвинял. – От мертвяков тоже польза имеется, особливо, от повешенных. Одна только верёвка чего стоит. Самое верное средство от боли в спине. Я ить старый совсем, кости частенько ломит, да и продать можно за хорошую цену. Вот только зря я надрывался, тащил тебя, бугая, через барсучью лощину. Живой ты оказался, так что от твоей верёвки пользы не будет. Надо было брать висельника, что ещё болтался в петле,– дед досадливо поморщился. – Да где мне, старому, лазить по деревьям. Подобрал того, который валялся на земле. Вот и остался ни с чем.
Рассказ огорчённого своим косяком добытчика стрёмных артефактов вызвал у Вита приступ нервного смеха. Судя по всему, этот благообразный с виду дедок не собирался ограничить своё мародёрство верёвкой повешенного, наверняка, планировал снять с мертвеца одежду и обувь, и это ещё в лучшем случае. Отчего-то Вит даже не сомневался в том, что и некоторым частям его тела тоже нашлось бы медицинское или иное применение в хозяйстве рачительного мародёра. Судя по тому, с каким вожделением тот поглядывал на его пах, гениталии повешенных, видимо, пользовались неплохим спросом у местных знахарей и колдунов. Ну и чего ж тогда просто не добил пребывавшего в отключке мужика? Или это уже не комильфо?