Круг двенадцати душ - стр. 16
– А родные? – усомнилась я, одновременно вспомнив о дяде. – Что говорили они?
Если своих родственников, не питающих ко мне теплых чувств, я еще могла понять, то поверить в равнодушие близких этих девушек – нет.
Рыжая приятельница Виолы криво усмехнулась, отчего исказились черты ее лица.
– Все мы из не совсем благополучных семей, я вообще воспитывалась в приюте. Когда полгода назад драила полы в дешевой забегаловке, ко мне подошел старик, предложивший обеспеченную жизнь и ощутимую сумму в придачу.
– И тебя это не насторожило? – спросила я, поняв, что старик – это Дженкинс.
– Насторожило, – кивнула девушка. – Но когда кусок черствого хлеба считаешь за счастье, согласишься и не на такое. Тем более что с нами здесь обращаются хорошо и данное обещание держат. Я ни в чем не нуждаюсь, а большего мне и не надо.
То, что Виола с ее высокомерием и пренебрежением к низшему сословию выбрала себе в приятельницы бывшую воспитанницу приюта, казалось несколько странным. Впрочем, рыжая явно обладала бойким характером и умела постоять за себя, а такие качества всегда ценятся.
– К слову, меня зовут Габриэлла. – Рыжеволосая улыбнулась и тут же добавила: – Можно просто Габи.
Ужин протекал неспешно, уходить из-за стола никто не спешил. Вслед за горячим был подан сладкий пудинг, черный чай и свежие фрукты. Вкус у чая оказался несколько специфическим, с легким горьковато-травяным оттенком.
– Как часто вы виделись с лордом Баррингтоном? – продолжила расспрашивать я, отставив чашку на фарфоровое блюдце.
На этот раз ответила сидящая рядом Кэсси:
– Ни разу.
Заметив, как мои брови поползли вверх, выражая крайнюю степень изумления, она пояснила:
– По словам миссис Эртон – экономки, граф страдает от какого-то недуга. Он прикован к постели, из-за чего никогда не покидает пределов своей комнаты. Все его дела ведет Дженкинс, именно ему лорд безоговорочно доверяет.
– Двенадцать лет назад умерла графиня, – снова взяла слово Виола, явно рисуясь своей осведомленностью. – Говорят, именно с тех пор он занемог. Оградился от всего мира и заперся в стенах этого дома.
Все, что меня удивляло прежде, не шло с этим сообщением ни в какое сравнение. То есть, находясь в доме лорда Баррингтона, никто из девушек ни разу не видел его самого? В таком случае зачем нас всех вообще здесь собрали? Неужели больного мужчину тешит мысль, что рядом с ним находятся молодые цветущие создания? Какая глупость! Наверняка причина совершенно в другом.
Вопросов становилось все больше, а на внятные ответы не появлялось ни намека. Единственное, что я для себя прояснила из последующего разговора, – то, что дяде, вероятно, неплохо за меня заплатили. В конечном счете какая ему разница, в качестве кого и кому меня продавать? Такой вывод напрашивался из слов двух подруг по несчастью, которые видели договора, подписанные их родителями, и чеки с указанием суммы. Все это откровенно плохо пахло, но я все еще надеялась, что родные не могли обречь нас на заведомо ужасную участь. Со временем всему должно найтись рациональное и логичное объяснение, нужно просто набраться терпения.