Кровосмешение - стр. 7
– Благодарствуйте, – говорит Предводитель официантке-бурятке. На большой белой тарелке лежат дымящиеся позы. Юноши и девушки жадно поглядывают на тарелку. Вера рвет пальцами кусочек хлеба и катает шарики, которые проглатывает. В углу за другим столом время от времени взрывы хохота – там другая компания, повзрослее, позлее и поменьше. – Перекусим?
Взяв ножи и вилки, собравшиеся чинно приступают к ужину.
– Вот вы молчите, Вера, – говорит предводитель, обращаясь к ней с ножом и вилкой в руках, – а что вы думаете о происходящем? Вас оно задевает, трогает? Волнует?
– Я… Миша сказал, что у вас тут говорят о литературе. А тут в основном о политике, я в ней ничего не понимаю, – улыбается Вера.
– Но мы же как раз и говорим, что культура первична, – огорчается предводитель, – в том числе и литература, поэзия…
Взрыв хохота в углу. Вера вздрагивает. Мрачный качок поднимается, подходит с соседнему столику и что-то тихо говорит. Снова взрыв хохота, но уже слабее. Качок возвращается на место.
– Я люблю поэзию, – говорит Вера.
Глаза людей за столом загораются.
– Можете что-нибудь прочитать? – любезно и чуть насмешливо спрашивает Предводитель.
– Хорошо, – улыбается Вера, – слушайте. Это написал один мой знакомый. Могу наврать по памяти, но как-то так:
А что есть красота
И кто ее находит?
То, что вошло в уста,
Теперь уже выходит;
Душа твоя чиста –
Чисты ее обломки,
Как зеркальце у рта
Холодной незнакомки.
Ни слова, ни глотка
Не сделает, не скажет –
Когда моя рука
Тебе на горло ляжет.
Вера читает спокойно, ровным голосом, почти без интонаций. За соседним столиком все стихает. В конце одна из девушек ойкает. Качок морщится:
– По-моему, это графомания. Скрестили ежа с ужом.
Михаил смотрит на Веру не отрываясь. Предводитель тоже не сводит с девушки глаз, но на лице его читается нечто иное. Он поворачивается к Михаилу и говорит вздрагивающим голосом:
– Михаил, я глубоко и жестоко разочарован. Вы говорили, что Вера – думающий и чувствующий человек, а она…
Он поворачивается к Вере:
– Я прошу вас уйти.
Вера ошарашена и обижена:
– Почему? Вам не понравилось?
– Это… вампирские вирши.
В зале повисает молчание.
Вера встает, снимает с крючка свой плащ. Михаил пытается ей помочь, она отталкивает его руку. Она нагибается к столу с плащом на руке и говорит предводителю в лицо:
– Я знаю.
Глава 5. Отчитка
По главной городской улице движется колонна. Из репродуктора ползущего за колонной автофургона несутся искаженные до неузнаваемости песни советских лет. Крупным планом – армейские ботинки, полы священнической рясы, гриндерсы, туфли на стоптанных каблуках. Над колонной развернуты плакаты: «Всех не сожрете!», «Нет – фашистской темной нечисти!», «Губернатор! Ты за народ или берешь у народа в рот?», реют красные, желто-синие и черно-бело-желтые флаги.