Кровные драконы. Часть 2. Белое море - стр. 5

Видел бы ты своего сына, Светозар! Как же рано ты ушел!

***

Годы радостей и потерь пронеслись в голове Ольгерда, и, когда он вынырнул из воспоминаний, ночь вступила в свои законные права. Наверняка супруга будет недовольна, что он пропустил семейный ужин, но сегодня ему действительно необходимо было одиночество, спокойствие, свобода от внимания и расспросов.

Перебирая в памяти год за годом, он вернулся к первоначальной теме своих размышлений: дочь Артемия оказалась жива, живет в Академии, Матвей с Катериной знали, но молчали по приказу Круторогова. И Матвей немного ею увлекся, что объяснимо: она – дочь Танильдиз, притягательность ее матери у нее в крови. Однако парень не отказывается от своего слова, и наконец-то перестал увиваться за Элиф Стелицкой, которую крол когда-то знал как Туану Круторогову.

«Это все из-за гормонов, ему нужно женское общество. Ничего, скоро они поженятся с Касией, и все наладится!» – размышлял Ольгерд, и его мысли плавно перетекли к еще одной фигуре, которую он пока не знал, как поставить на своей мысленной шахматной доске.

– Где же ты, – пробормотал он себе под нос, вытаскивая еще один припрятанный в столе портрет.

На нем был изображен мальчик лет четырех-пяти с черными волосами и недетским взглядом из-под густых бровей. Ребенок завораживал красотой, но не прелестной, как это часто бывает у малышей, а мужественной, как бы это не звучало странно по отношению к ребенку.

– Забавно, но ты вырос именно таким, как я себе и представлял, – с теплотой в голосе сказал Казимиров, обращаясь к портрету.

На протяжении первых восьми лет жизни Ярогнева Беломорского крол думал, что мальчишка – его сын. Здравый смысл и доверенные лица в один голос твердили, что от малыша нужно избавиться, подстроить несчастный случай, пока у него не проявились природные силы. Если бы общество узнало, что крол нарушил клятву верности супруге, зачав ребенка не от одобренной наложницы, а от жены благородного вассала, – поднялся бы невообразимый шум. Однако Ольгерд медлил, проявлял непозволительную слабость, ибо малыш пробуждал в нем удивившую самого крола нежность, даже гордость: Ярогнев был более перспективным наследником, чем его законные сыновья. Он не мог причинить ребенку вред, как бы ни старался подавить в себе отцовские чувства.

И вот однажды ему сообщили, что восьмилетний мальчишка сумел обратиться в дракона! По-настоящему, принял полную форму! Казимиров не успел и слова сказать от изумления, как шпион добавил, что выброс силы при трансформации принадлежал Морскому Шторму. Дети всегда наследуют родовую силу отцов, подделать это невозможно.