Кровавый век - стр. 173
.
В январе – феврале 1917 г. разгорелся конфликт между Думой и царем по поводу созыва очередной сессии Думы. Царь оттягивал созыв, ожидая неприятных столкновений с оппозицией и планируя вообще прикрыть Думу. Конфликт был усугублен беспорядками, которые начались в Петрограде на почве хлебной паники. Россия не смогла даже ввести карточную систему на хлеб, и достаточно было первых тревожных слухов и первых очередей в хлебных магазинах, чтобы начались забастовки. Николай распорядился арестовать управляемые социал-демократами – меньшевиками рабочие комитеты при общественных организациях. В ответ забастовки усилились. Народ высыпал на улицы, то здесь то там убивали полицейских, войска разгоняли толпы неохотно, наконец даже казаки начали присоединяться к недовольным и демонстрантам.
Среди левых и правых либералов давно зрела идея устранения Николая II путем военного переворота. Гучкова поддержал высший генералитет. Почувствовав полное отсутствие опоры, Николай II отрекся от престола.
Демонстрация в Петербурге. Март 1917 года
Отречение царя было не совсем юридически корректным. Согласно законам Российской империи, царь не имел права назначать наследника – лишь законный наследник в этом случае становился новым императором. Но наследником престола был Алексей, больной гемофилией мальчик, которого Николай II не хотел подвергать испытаниям в смутное время. Обходя закон, царь отрекся от престола в пользу великого князя Михаила Александровича. Великий князь также немедленно отрекся, опять же незаконно: преемником его мог бы стать великий князь Кирилл Владимирович, и образованный и сравнительно либеральный Михаил Александрович поручил решение последующей судьбы монархии Учредительному собранию.
Временное правительство, сформированное комитетом Государственной Думы из правых и левых либералов, в противоположность пронемецкому пацифизму Николая II было воинственно настроено в пользу «российской идеи», то есть стремилось возродить военное могущество России и закончить войну с территориальными приобретениями на условиях тайных соглашений. Политики либерально-националистического лагеря совсем не представляли себе размеры развала армии и империи.
П. Н. Милюков
После воинственных заявлений Милюкова правительственный кризис привел к власти левоцентристское правительство Керенского, которое отказалось от тайных имперских целей и было готово на «мир без аннексий и контрибуций», то есть на условиях, сформулированных президентом Вильсоном. Социалист Керенский, молодой кадетский лидер Некрасов да еще кое-кто из лидеров российской демократии были масонами и имели дополнительные тайные связи с влиятельными лидерами Антанты. В частности, французский социалист, масон Альбер Тома во время своего визита в Россию взял с них обещание довести войну до победы. Однако правительство практически не имело власти в стране. Достаточно сказать, что оно так и не смогло освободить арестованных в мятежном Кронштадте офицеров-моряков, которые, очевидно под боком у правительства, были постепенно перестреляны в подвалах революционными матросами. Наибольшую опасность представляла армия, которую уже нельзя было удержать в окопах. Дезертирство приобрело массовый характер, митинги шли за митингами, по всей армии распространились нормы, выработанные Петроградским Советом относительно военных своего округа. Созданные в армии Советы солдатских депутатов контролировали командование и полностью развалили российское войско.