Кровавый век - стр. 123
Мировая война в сущности оставалась европейской. Это хорошо видно на данных о ее жертвах: потери народов Европы составляли 86,7 % всех погибших.[113] Военные действия на мировой колониальной периферии были вспомогательными акциями, следствием планетарного расширения геополитического влияния Европы, ее глобального контроля над отдаленными территориями мира.
Вся внешняя политика больших государств начала XX века скорее напоминала ходы в огромной шахматной партии, где будто ничего особенного на доске не происходило, но фигуры создавали одну отдаленную угрозу за другой. С той существенной разницей, что каждый ход стоил миллионных денег и угрожал, как оказалось, совсем не теми последствиями, которые любой игрок мог предусмотреть.
Монархи и политические группы, или О реальных целях реальных людей
С точки зрения конкретных межчеловеческих отношений довоенная политическая реальность имела черты, которые уже никогда не повторятся в истории. Почти все европейские государства, за исключением, конечно, республиканской Франции, возглавлялись монархами, принадлежавшими к одной большой семье.
Браки членов царствующих семей могли быть или династическими, то есть осуществляться внутри этой огромной европейской фамилии, или морганатическими, – если и признанными церковью, то все же несовместимыми с правилами престолонаследия. Существенный резерв для таких браков составляла Германия, которая сохранила со времен раздробленности большое число семей бывших мелких государей, которые годились только на то, чтобы поставлять принцев и принцесс для полноценных династических браков.
Тот факт, что Болгария избрала себе династию из такой провинциальной династии Кобургов, как правило расценивается как выбор немецкой ориентации. В других случаях династические связи игнорируются, как, например, немецкие связи российской императорской семьи.
Монаршие дома жили двойной – реальной семейной и модальной чисто семантической – жизнью, поскольку функцией королей и императоров было освящение властных институтов харизмой власти, якобы спущенной от Бога. Но всегда была и реальная жизнь со сложными внутрисемейными отношениями. Правящий монарх – глава монаршей патриархальной семьи – занимался и тем и другим, и политикой в пределах, принятых в его государстве, и регуляцией внутрисемейных взаимоотношений, которые имели тоже свою высокую семантику.
Какое значение в действительности имели в XX веке династические связи?
Семья европейских монархов была сверхгосударственной группой, которая имела свои собственные интересы и негосударственные, но полностью очерченные и формальные отношения.