Кровавый век. Дух воина - стр. 43
– Надеюсь, ты будешь верен своим обещаниям и клятвам. Ну а пока скрепим наши договоренности элем и хлебом. – Айтул отдал соответствующие распоряжения. Охранник втащил широкий табурет, на котором лежала аппетитная снедь: вяленые бараньи ножки, копченая рыба, сыр и хлеб с большим кувшином. От вида еды живот сына Эрнульфа заурчал, а сам он, если б остался один, непременно бы набросился на нее, будто дикий зверь. От мерзкой похлебки, которую ему давали два раза в день, и черствых сухарей уже тошнило.
– Выпьем за новый мир? – добродушно сказал фэрл, наполняя большой рог напитком.
– Выпьем, – в тон ответил пленник.
Айтул отпил половину, а затем передал сосуд Брудвару.
– За новый мир.
Больше всего на свете Брудвару хотелось разбить этот рог об голову фэрла или вонзить его тому в шею, но вместо этого он выдавил из себя улыбку и осушил рог.
– Наслаждайся едой, сын Эрнульфа, а после – напиши своей матери о наших планах, тебе принесут все необходимое. Я отправлю птицу в Скаймонд завтра на рассвете.
Наверное, фэрл успел заметить, как после его слов мрачная тень пробежала по лицу Брудвара, а потому перед уходом он жестко добавил:
– Если выкинешь что или передумаешь, то сначала кожу сдерут с твоего друга, а потом и с тебя самого. Испытаешь такую боль – камни взвоют. Не думай, что ты настолько ценный пленник, что я не решусь на это. Твоя смерть ослабит Север, а если повезет, то между твоими сыновьями вспыхнет борьба за ваш никчемный трон.
Хлопнула дверь, и Брудвар остался в одиночестве. Пленник сел, облокотившись спиной на стену и обхватив руками голову. Он был в отчаянии.
Брудвар потерял возможность спать. Закрывая глаза, он представлял, как, истекая кровью, от невыносимых мук истошно кричит Вьёрд. Как сгорают заживо воины Севера, а пепел их тел покрывает снежную белизну горных склонов. Как смеются злые боги, требующие человеческих жертв. Как садится на трон Скаймонда человек с желто-зелеными глазами…
Скрипя зубами, он признал, что вероятность его спасения призрачна. И за этим горьким осознанием пришли щемящие сердце воспоминания о семье. О жене Аструд. Когда-то им было так хорошо вдвоем, но от любви осталось лишь чувство благодарности за детей. Брудвар не смог простить ей измены. Возможно, следовало бы…
О его гордости – сыновьях. Красавцах – близнецах Гутлайфе и Хагуне, младшем – Омунде, которого видел так непростительно мало.
Как сложится их жизнь? Какими они вырастут? Кем станут? И самое главное, не разрушит ли братскую любовь борьба за трон, когда сыновья поймут, что их отец больше не вернется?