Кровавый треугольник - стр. 32
Алиса пятый раз перечитывала странное смс от Ярослава. «Ты где? Срочно надо встретиться. Ярослав». Почему странное? Потому, что за этими буквами она не чувствовала того, кого обнимала сутки назад. Но с другой стороны… а вдруг с ним что-то случилось? И он может связаться только по смс. Однако внутренний голос просто вопил ей о том, что не надо писать, где она. Что вообще не надо отвечать. Нужно просто подождать, что будет дальше. Из палаты выглянул расстроенный Борисыч.
– Алис, ну где ты там? Вколи ему дионина. А то у него уже морфий вместо крови. А так и поспит, и обезболим заодно.
– Бегу, Владимир Борисович! Извините, задумалась.
– Дома подумаешь. Тут у нас, как на войне. Думать некогда, надо стрелять. В твоем случае оружие – шприцы и капельницы. И вообще, о чём думать молодой красивой девушке?
– Да ни о чём!
– И то правда. Бегом, Алиса, бегом.
Дальше было и правда некогда думать. Ночь ожидалась беспокойная. Фролов, к которому она зашла с уколом дионина, мог до утра не дотянуть. Как ей было жаль погружать его в сон. Но, может быть, ему так лучше? Сознание пациента всё равно затуманено наркотиками. А боль прорывается. Даже в таком состоянии он чувствовал, что боль есть. Алиса не знала, как ему тяжело, но представляла. Болезнь разгрызает изнутри его последние живые клетки, пытаясь успеть захватить как можно больше. Уколы глушат ощущения, но до конца не убирают. А главное, не меняют ничего. Вроде как притупилась боль, а на рак морфий не действует. Не замедляет, не замораживает. Вот и лежит человек с затуманенным мучением в глазах. Вроде что-то и сделали, а не до конца. И прорывается боль через морфий, пытаясь напомнить о себе. Мол, как ты меня не обкалывай, а я тут. Я жива. Живее тебя. И я твой самый страшный кошмар до последнего вздоха. Алиса подошла со шприцем к Фролову, заглянула в эти несчастные глаза, и прошептала:
– Хотите укольчик, чтобы уснуть?
Фролов улыбнулся жалкой улыбкой. Как же его зовут? Она взглянула на температурный лист с непрерывной нелинейной функцией из цифр, прочла «Фролов Виталий». Перевела взгляд на лицо, ожидая ответа. Фролов закрыл и открыл глаза.
– Это «да»?
Виталий снова ответил глазами, и Алиса аккуратно ввела лекарство в подключичный катетер. Сейчас пациент уснёт, и его боль отступит ещё на несколько сантиметров. Причина боли не отступит, нет. Но симптом уснет вместе с Фроловым. Ненадолго. Но, очень хотелось бы, чтобы до конца. Ибо нет ничего ужаснее, когда человек ТАК мучается. Когда уходит он не во сне, не в неведении и спокойствии, а в страшных болях.