Кровавый шабаш - стр. 42
– Сегодня не слышал, а завтра услышишь. Мы пока к бару этому шли, ты же видел кришнаитов с бубнами и трещотками?
– Ну?
– Их тоже раньше не было. А сейчас никто и внимания на них не обращает.
– Все равно плохо верится. Слишком экзотично.
В кабинете Буянова собрались уже знакомые Жене личности. Малевич, как всегда, читала журнал. Дымов перелистывал какие-то бумаги, Судец смотрел в окно и чему-то улыбался. Не было только самого майора.
– Пять минут пятого, – ни к кому конкретно не обращаясь, заметила Малевич, взглянув на часы. – Николай Степанович обычно пунктуален.
В этот миг в кабинет не вошел, а скорее ворвался Буянов. Лицо его раскраснелось, глаза яростно сверкали.
– Вот, полюбуйтесь! – закричал он с порога, размахивая зажатой в кулаке газетой. – Экстренный выпуск «Курьера»!
«Ужасающее преступление!» – гласили аршинные заголовки. – «Кошмар на Богачевском кладбище!», «Куда смотрят правоохранительные органы?!»
– Ну как?! – воскликнул Буянов. – Говорил я вам!.. Постарался наш Маковников! А текст?! «Маленькие свиные глазки с тупым упрямством…» – уж не про меня ли? Мило! «Престарелая кокетка, которой скорее место в коммерческом киоске, а не в судебной экспертизе…»
– Что?! – побледнев, воскликнула Малевич.
– «…развязный молодец с хамскими манерами».
– Это я, – сообщил Судец.
– Правильно! «Наше сыскное светило…», «пахарь из прокуратуры» – все же с долей уважения. Не зря вы, Петр Иванович, его защищаете. А вот и про нашу практикантку: «Хорошенькая свистушка, попавшая сюда благодаря протекции и родственным связям». Никого не забыл, мерзавец!
– Я в суд подам! – заявила Малевич. – Это оскорбление!
– Подавайте, он только рад будет. Представляю, что вы еще прочтете о себе.
– А что он про само убийство пишет?
– Очень интересно пишет! – язвительно отозвался Буянов. – Во-первых, он называет фамилию убитого – Давыдов, его кличку – Леонардо. То есть он установил личность раньше нас. – Майор уткнулся в газетный лист. – Номер напечатан сегодня в двенадцать часов дня. Вот это оперативность! Действительно профи! Он почему-то называет этого Давыдова эстетом, свободным художником, неординарной личностью. «Непризнанный гений, богемный образ жизни…» А дальше – еще хлеще. Интервью с этим пьянчугой-смотрителем. Предположения и гипотезы. Смотритель развернулся! Помните, он нам заявил, что убийство – дело рук нечистой силы? В интервью он развивает свою идею. Якобы в одну из майских ночей он стал свидетелем настоящего шабаша. Дальше красочно описывается ужасающее зрелище: обнаженные женщины и мужчины в масках, некто в черной рясе с капюшоном… жертвоприношение какое-то… Чушь!