Кровавый гимн - стр. 33
Я встал, подошел к Роуан и, взяв ее за руки, едва ли не силой поднял из кресла.
– Вот чурбан неотесанный! – презрительно воскликнул призрак.
Отец Кевин был уже на ногах.
Не в силах прийти в себя от изумления, Роуан смотрела на меня широко открытыми глазами. Я проводил ее до парадной двери, священник шел следом.
«Верьте мне. Поверьте, именно этого хочет Мона», – мысленно твердил я, теряясь в догадках, слышат они рыдания Моны или нет.
Продолжая смотреть прямо в глаза Роуан, я открыл дверь. Нас окутал теплый летний воздух, напоенный ароматом цветов.
– Пожалуйста, уезжайте, – сказал я.
– Но кислород и морфий, – отозвалась Роуан.
Ее хрипловатый голос был невероятно обольстительным, а причиной тревожного выражения лица и чуть заметно нахмуренных бровей явно была какая-то таинственная, нежеланная и ужасная способность. Но какая именно?
Мы стояли на крыльце и рядом с массивными колоннами выглядели сущими карликами. Багровый свет неожиданно подействовал на всех умиротворяюще, и острота момента ушла. Казалось, на нас опустились вечные сумерки. Я слышал голоса ночных птиц и беспокойное дыхание болотной воды вдалеке.
Отец Кевин проинструктировал санитаров, и они внесли в дом все необходимое.
Я не мог оторваться от этой женщины. Не помню, что я ей говорил. Призрак смеялся. Я был в замешательстве.
«В чем твой секрет?» – безмолвно вопрошал я.
Я почувствовал физический толчок, как если бы она уперлась руками мне в грудь и старалась сдвинуть меня с места. За ее плечом стоял призрак. Это она меня отталкивала. Источником моих ощущений, несомненно, была она, Роуан.
Красота ее была враждебной.
Она слегка вскинула голову и прищурилась, волосы мягко скользнули по щекам.
– Позаботьтесь о Моне, – сказала она. – Я люблю ее всем сердцем. Вы не представляете, как тяжело мне признать свое поражение, осознать, что все мои способности, все возможности…
– Конечно. Я знаю, как вы ее любите, – отвечал я. – Я тоже люблю ее, хотя едва знаю.
Пустая болтовня. Эта женщина страдала. А страдал ли я? Призрак смотрел на меня осуждающе. Этот высокий мужчина стоял прямо за спиной Роуан, но она не ощущала его присутствия.
Что открыло мне ее сознание? То чудовищное, что определяло все ее существование и что она особенно остро ощутила в тот момент:
«Я отняла чужую жизнь».
Я содрогнулся. Взгляд Роуан будто пригвоздил меня к месту.
«Я много раз отнимала жизни».
Мимо нас проскользнули санитары, переносившие в дом еще какие-то приборы. Из распахнутой парадной двери пахнуло прохладой. На пороге стояла Жасмин. Призрак не двигался с места. Мне казалось, что изогнутые ветви выстроившихся вдоль усыпанной гравием аллеи ореховых деревьев образуют некий узор, символизирующий тайное послание от Владыки Вселенной. Но каков его смысл?